Читать онлайн книгу "Математическое моделирование исторической динамики"

Математическое моделирование исторической динамики
Олег Евгеньевич Царьков


Настоящая работа представляет собой очередной опыт объединения научных достижений в области различных дисциплин (математики, социологии, экономики, истории) с целью описания социально-исторических процессов и оценки перспектив. Отказавшись от детерминистического подхода к анализу событий, предпринята попытка с помощью современного математического аппарата экономики, социологии и кибернетики установить взаимосвязь между различными составляющими общественного развития безотносительно к временному периоду.





Олег Царьков

Математическое моделирование исторической динамики



Ключевые слова: автоматизация, акматическая фаза, аттрактор, бифуркация, виртуальная реальность, геополитика, динамический цикл, инерция, институциональная матрица, институциональный интегратор матрицы (ИИМ), информация, катастрофы флаг, метапотребност,матрицы определитель, модель жизнеспособной системы, монополия, неустойчивость, обскурация, оптимизация, пограничье, потребление, потребность, продукт, предметы труда, равновесие, развитие, разделение труда, резонанс, рутинный труд,синхронизация, системотехника, социология, сообщество, сфера услуг, творческий труд, технология, упорядочение, управление, физиократия, функциональная система, хаос, цивилизация, цикл, фаза, хинтерланд, эволюция, экономика физическая и цифровая, элита, энтропия, этногенез, ядро.

Настоящая работа состоит из четырёх частей. Она представляет попытку объединения научных достижений в области различных дисциплин (математики, социологии, экономики, истории) с целью описания социально-исторических процессов и оценки перспектив. Отказавшись от детерминистического подхода к анализу событий, предпринята попытка с помощью современного математического аппарата экономики, социологии и кибернетики установить взаимосвязь между различными составляющими общественного развития безотносительно к временному периоду.

В основу предлагаемой онтологической (в определении У.Куайна)[1 - W. Qwain, Ontological Relativity and Other Essays. Columbia Univ. Press. 1969, ISBN 0-231-08357-2 (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BB%D1%83%D0%B6%D0%B5%D0%B1%D0%BD%D0%B0%D1%8F:%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%87%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B8_%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3/0231083572)] концепции положена теория сложных систем. В ней исследуется исторический процесс, в качестве базовой модели которого используется институциональная матрица Поланьи-Норта, модифицированная относительно модели жизнеспособной системы таким образом, чтобы её составляющие можно было подвергнуть формальному анализу. Её элементы представляют собой совокупность трёх составляющих: физической, биосоциальной и информационной. Для их описания использованы динамические модели и результаты исследований Р.Коллинза, П.Турчина, Ханнемана и многих других. Автором предпринята попытка создать единую динамическую модель исторического процесса на основе теории группового поведения, приложений теории катастроф, концепций М. Вебера, Ж. Лакана, Л. Ларуша, Р. Льюиса, Бромлея-Гумилёва и Маслоу-Четвертакова.

Безусловно, в настоящей работе присутствует „предвзятость подтверждения”[2 - confirmation bias], которая может быть преодолена только конструктивной критикой, а не полным отрицанием фактов и неприятием математических и логических доказательств. По мнению автора, только конструктивная дискуссия приблизижает к прониманию De rerum natura[3 - (лат.) природа вещей (Лукреций)]. „Жизнь имеет полное право предлагать вопросы науке; наука имеет обязанность отвечать на эти вопросы жизни; но польза от этого решения будет только тогда, когда, во-первых, жизнь не будет торопить науку решать дело, как можно скорее, ибо у науки сборы долгие, и беда, если она ускорит эти сборы, и, во-вторых, когда жизнь не будет навязывать науке решение вопроса, заранее уже составленное вследствие господства того или иного взгляда”[4 - Соловьев С.М., 1901].




ЧАСТЬ I. Основные понятия и определения


“… Для начала требуются факты. Только после этого их можно перевирать”

(Марк Твен)

Учёный-историк воспринимает прошлое как переплетение событий и фактов, в которых пытается найти закономерность. Взаимодействие и противоречия между акторами истории становятся причиной формирования общих интересов и порождают конфликты. Их динамика определяет дальнейшее развитие общества, которое по истечении некоторого времени становится историей. Чем дальше от исследователя отстоит события, тем сложнее его анализировать и точно описать в современных терминах. Писатель-историк больше свободен в своём выборе[5 - право и желание реализовывать своё решение], поскольку следует собственным представлениям об описываемой эпохе. Он волен интерпретировать события через призму судеб своих героев, сближая их с читателем. Под его пером история превращается в некое действие, у которого имеется своя логика и мораль. По своей форме оно близко к классической пьесе с завязкой, кульминацией и финал. Между этими подходами, несмотря на их декларируемую полярность, не имеется принципиальных различий, поскольку они преследуют одинаковую неочевидную цель: „историческое познание имеет определённый смысл”[6 - C.Б. Переслегин, „Полдень… начинается в субботу”. Предисловие к 6 тому сочинений А. и Б. Стругацких, 2002 г.].




§1. ПУТЬ ЦИВИЛИЗАЦИЙ


“ …nanos gigantum humeris insidentes… “[7 - Карлики на плечах гигантов]

(Бернар Шартрский)

Учёный-историк воспринимает прошлое как переплетение событий и фактов, в которых пытается найти закономерность. Взаимодействие и противоречия между акторами истории становятся причиной формирования общих интересов и порождают конфликты. Их динамика определяет дальнейшее развитие общества, которое по истечении некоторого времени становится историей. Чем дальше от исследователя отстоит события, тем сложнее его анализировать и точно описать в современных терминах. Писатель-историк больше свободен в своём выборе[8 - право и желание реализовывать своё решение], поскольку следует собственным представлениям об описываемой эпохе. Он волен интерпретировать события через призму судеб своих героев, сближая их с читателем. Под его пером история превращается в некое действие, у которого имеется своя логика и мораль. По своей форме оно близко к классической пьесе с завязкой, кульминацией и финал. Между этими подходами, несмотря на их декларируемую полярность, не имеется принципиальных различий, поскольку они преследуют одинаковую неочевидную цель: „историческое познание имеет определённый смысл”[9 - C.Б. Переслегин, „Полдень… начинается в субботу”. Предисловие к 6 тому сочинений А. и Б. Стругацких, 2002 г.].

До самого последнего времени человечество училось методом проб и ошибок, но осознавало всю ущербность этого подхода и пыталось создать некие умозрительные конструкции, которые до недавнего времени были исключительно описательными. Вероятно, первым таким „схематистом” был „отец истории” Геродот, который объяснял греко-персидские войны взаимными обидами. Последователи Фукидида, Плутарха, Светония и Тацита, подражая им, искали смысл и выводили мораль и для правителей и подданных. Их описания расширяли представление о доступных их пониманию событиях, интервалах времени и пространства. Находились даже историки, пытавшиеся вывести закономерности развития тех или иных событий из деяний как отдельных людей, так и народов.

Новый период в исследовании истории открылся с выделением из неё ряда социальных наук и связаны с эпохой Ренессанса. Теория меркантилизма, идея общественного договора и их дальнейшее развитие заставили энциклопедистов XVI-XVIII веков по-иному смотреть на вещи, накапливать и систематизировать информацию[10 - субъект передачи, её алгоритм и его повторение, которое устойчиво воспроизводится (К. Шеннон, Математическая теория связи, 1948)]. Наивысшим достижением этого периода является создание историко-критического метода, который имеет первостепенное значение для написания истории, отображения причинно-следственных связей и воссоздания событий прошлого. Его применение привело к появлению первых описательных моделей исторического процесса[11 - Ф. Гизо, К. Маркс]. Во второй половине XIX века количество перешло в качество, и появились первые исторические, социологические и экономические концепции.

Одним из самых выдающихся обобщений стал выдвинутый Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом формационный подход и построенный на этой основе исторический материализм[12 - Ресурсы, экономика первичны. Они определяют производственные отношения, а те надстройку – идеологию, культуру, мораль.]. Он довольно точно определил общий тренд развития общества в рамках тех знаний, которыми обладали его cjdhtvtyybrb. Их оппоненты М.Блок, В.И. Вернадский, Н.Я. Данилевский, К.Н. Леонтьев и А. Шпренглер создали свои концептуальные модели. Их детерминизм и линейность не позволили создать такую же стройную теорию, но оказали существенное влияние на дальнейшее развитие исторической науки. Современники Маркса и их последователи, например, Спенсер и Дюркгейм, вполне допускали наличие закономерностей и перспективу их обнаружения.

Современная социология довольно пренебрежительно относится к материалам их исследований, обвиняя в излишнем биологизме. Следует отметить, что реальности это был просто первый шаг к системному изучению общественного развитие, начинать изучение которого было совершенно естественно с установлением связей между биологической и социальной стороной человека. Так, в социал-дарвинистский подход к истории основывался на основе мальтузианстве. Его наиболее известными представителями были Ф. Ницше и Э. Геккель. Его появление и распространение связано с началом одного из центральных событий во всей истории человечества – глобального демографического перехода. Обнаружив его признаки, Мальтус выдвинул гипотезу, что человечество растет в геометрической прогрессии. Однако, современные расчёты палеодемографов показали, что он ошибался: на протяжении всей истории человечества скорость роста его численности оказалась равной квадрату этого числа и может быть представлена формулой:

, где A и B – константы, а t – время[13 - Капица С. П. Сколько людей жило, живет и будет жить на Земле. Очерк теории роста человечества. М.: Международная программа образования, 1999. 240 с.].

Существует ряд теорий, по-разному объясняющих механизмы и причины демографического перехода. Одна из этих концепций исходит из демографического императива, согласно которому биологические особенности человека ставят предел дальнейшему росту человечества. В другой модели развития за основу берется технологический императив. Здесь изменение закона роста связывают с насыщением жизнеобеспечивающих технологий[14 - Подлазов А. В. Теоретическая демография. Модели роста народонаселения и глобального демографического перехода // Новое в синергетике. / М.: Наука, 2002. С. 324-345], когда дальнейший прогресс не позволяет существенно уменьшить смертность и увеличить продолжительность жизни. Также следует отметить, что культурные факторы не менее существенны, как уровень технологий[15 - Коротаев А. В., Малков А. С., Халтурина Д, А. Законы истории. Математическое моделирование исторических макропроцессов. Демография, экономика, войны. М.: КомКнига/URSS, 2005. 344 с], и сильно видоизменяют природу событий. Несмотря на разные исходные предпосылки, прогнозы указывают на стабилизацию численности населения Земли на уровне 9-12 млрд. человек и, как следствие, наступление новой исторической эпохи. Таким образом, современные исследования в значительной степени опровергают концепции социал-дарвинистов, которые теперь следует рассматривать скорее, как политический экстремизм, а не науку.

В трудах Макса Вебера признана сложность и транзитивность исторических явлений, а их интенсивность связывается не столько со временем и пространством, сколько с конкретными условиями и обстоятельствами, что подтверждается фактологическим материалом. На основании этого М. Вебером были предложены обобщающие модели, которые оказались довольно продуктивны. Однако, охватив чрезмерно широкий исторический диапазон, они пропустили динамику реальных процессов. В каждом из поднятых им вопросов М. Вебер был нов, но при этом оригинальность его идей скорее затруднила и отвлекла внимание от основных задач исторической науки. Это особенно сказалось на критическом анализе фактического материала. В понимании и интерпретации конкретных исторических деталей М. Вебер остался точнее многих своих эпигонов, которые ввели „рациональные” упрощения и отказались от детализации, что стало причиной появлеия поверхностной и выхолощенной версии его концепта. Наиболее последовательным критиком теории типов является С.А. Четвертаков, который плодотворно и последовательно постарался выстроить динамическую модель на основе теории потребности Маслоу. Однако, он не избежал „предвзятости подтверждения” и запутался в собственных определениях. Тем не менее, его аксиоматика и логика позволяют выстроить полноценную математическую модель этносоциальной организации.

Одной из наиболее глубоких и удачных концепций исторического процесса является цивилизационный подход, развитый выдающимся историком Арнольдом Тойнби[16 - Тойнби А. Дж. Постижение истории. М.: Прогресс, 1991. 736 с.]. Сформулировав закон «вызова и ответа», А. Тойнби высказал предположение о её нелинейности. Он попытался ввести классификацию, выделив 21 цивилизацию. Многие из них успешно развились и прошли свой жизненный цикл, чтобы уступить свое место более молодым, сильным и успешным сообществам. Но многие оказались «остановлены» в силу внешних или внутренних причин, которые историк посчитал случайными факторами. Рассматривая историю цивилизаций, он выделил фазы их развития и обнаружил ряд аналогий, но не смог обнаружить между ними закономерности. Другим важным достижением учёного стало обсуждение альтернативности путей исторического развития.

Термин „цивилизация” начал использоваться в произведениях европейских философов со второй половины XVIII в.[17 - Тюрго, 1752 г.; Мирабо, 1757 г.; Фергюсон, 1759г.] и первоначально имел значение, подразумевающее противоставление культурного состояния общества варварству[18 - Сармьенто Доминго, 1845.]. В настоящее время можно разграничить не менее пяти основных значений категории «цивилизация»:

во-первых, понятие цивилизации отождествляется с понятием культуры, что связанно с особенностями французского языка, в котором в отличие от русского и немецкого понятия «цивилизация» и «культура» являются синонимами;

во-вторых, определение цивилизации, данное Л.Г. Морганом, в значении наивысшей стадии развития общества, последовавшей за стадиями дикости и варварства[19 - Морган Л. Древнее общество или исследование линий человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации, 1877];

в-третьих, цивилизация определена, как «одно из разнокачественных состояний общества в его изменении в реальном историческом времени»[20 - Большой энциклопедический словарь: философия, социология, религия, эзотеризм, политэкономия / Главн. науч. ред. и сост. С.Ю.Солодовников. – Минск: МФЦП, 2002. – 1007 с.];

в-четвертых, термин цивилизация используется для определекния „совокупности организационных средств (программ деятельности), посредством которых люди стремятся достичь тех общественных целей, которые заданы существующими универсалиями культуры и фундаментальными символами последней” (Тойнби, Хантингтон и т.д.);

в-пятых, цивилизация определяется как предметная форма структуры общества разделенного труда, материализованная из социально-интегративныx интересов в форме города.

Последнее толкование термина «цивилизация» опирается на исторически закономерный ход возникновения цивилизованного общества, как этапа социальной интеграции. Такое определение привязывает зарождение начал урбанистической культуры и, следовательно, генезис цивилизации, с неолитической технологической революцией. В этом варианте понимания цивилизации история развития технологии приобретает первостепенное значение для понимания её происхождения и развития. Такой подход позволяет искать причинно-следственную связь между демографическим состоянием общества и степенью сложности, практикуемой им технологии[21 - набор стереотипных приемов производства, воспроизведение которого гарантирует получение стандартного конечного продукта], что позволяет объяснить корреляцию основных демографических и технологических революций в человеческой истории.

Альтернативная концепция мировой истории была выдвинута Л.Н. Гумилёвым, который критиковал основной тезис “Постижения истории»: “Самое важное – соотношение человека с ландшафтом “. Согласно концепции Тойнби, суровая природа стимулирует человека к повышенной активности, с одной стороны, это вариант географического детерминизма, а с другой – ошибочен. В противоположность А.Тойнби Л.Н. Гумилёв сформулировал “пассионарную теорию этногенеза”, отказавшись от цивилизационного подхода. В её основу легла концепция этноса Ю.В. Бромлея, определение которого близко к третьему из толкований термина “цивилизация»[22 - „Несмотря на свою целостность в биологическом отношении, человечество развивается согласно общим социальным законам и распадается на большое число исторически сложившихся общностей, среди которых особое место занимает этнос, как особая разновидность человеческой интеграции. Его отличительной особенностью от других человеческих общностей являются крайне прочные связи и отношения, которые сохраняются в разнообразных формах организации общества” (цит. по Дондакова Л.Ю. Краткий тематический словарь по этнологи, Улан-Удэ, 2006)].








Карта 1. „Цивилизации Хантингтона” и зоны межцивилизационных конфликтов по состоянию на 2023 г.

Близкая к позиции Бромлея-Гумилёва, концепция Хантингтона[23 - Samuel P. Huntington. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order] рассматривает окончание „холодной войны”, как новый этап истории: сверхновой истории или постистории. Согласно этой концепции, XXI век будет представлять собой беспощадную схватку девяти цивилизаций за ресурсы, причём наиболее интенсивные столкновения будут проходить на межэтнических границах. По мнению Хантингтона, самой слабой, „расколотой цивилизацией” является „восточно-христианскую цивилизацию”. Делая свой прогноз, он считал вероятным распад и сход с исторической арены российской цивилизации в течение 10—15 лет, но этого не произошло, хотя, согласно Збигневу Бжезинскому: „В XXI веке Америка будет развиваться против России, за счет России и на обломках России”. Однако всегда можно возразить, что это прогноз отдельного политика в определенный период времени, который, к счастью, не состоялся.

Классические исторические школы либерализма и марксизма исходят из представлений XIX века о неограниченных перспективах технического прогресса и неисчерпаемости ресурсов платенты, которые можно было бы ввести в хозяйственный оборот, о беспредельных возможностях науки. „Технологический оптимизм” эпохи прогрессивизма порождал оптимизм исторический, мечты о светлом будущем, о мире материального изобилия, забывшем о войнах. В марксистской традиции это был коммунизм, в современном либеральном подходе – „идиллия конца истории”. Либерализм как идеология, в основе которой лежит индивидуализм, опирается на врожденное духовное и моральное сознание индивида. Вследствие этого он противится политическим, социальным и экономическим ограничениям свободы личности.

К. Маркс и его последователи предсказывали концентрацию капитала через монополизацию, пределом которой дожно было стать доминирование одной или нескольких структур. Дефицит ресурсов должен был стать важнейшей составной частью того, что значительно ограничит независимый характер множества частных производств и послужит становлению нового массового мышления пролетариев – большинства населения планеты[24 - “Местно-ограниченные индивиды сменяются индивидами всемирно-историческими” (К. Маркс)]. Классическая программа марксистов предполагала экспроприировать частные монополии и построить планетарный коммунизм. В рамках этой модели уклад “мирового” производства, как необходимая часть глобального хозяйства, должен был занять “свою” производственную нишу. Именно эти компоненты производства и хозяйственных решений имел в виду Маркс, предполагая, что они постепенно заменят структуры низшего порядка такие как, государство, частную собственность, рынок....

Совершенно естественно, что „капиталистическая” глобализация отличается от марксистского представления о ней. По целому ряду объективных и субъективных причин она оказалась более сложным механизмом, чем это казалось. Вследствие неравномерного развития отдельных регионов и различных стереотипов поведения, он реализовался в форме империализма. Неудачный социалистический эксперимент в России привёл к его временной победе. В конце ХХ века он представил свою программу глобализации, которая представляла собой комплексную систему многосторонних взаимоотношений, выстроенных на неэквивалентном обмене ресурсами и продуктами труда между ядром, представленным „золотым миллиардом” и периферией. Управление этим сложным механизмом осуществлялось через глобальную финансовую систему, в основе которой находился американский доллар.

Тридцать лет назад профессор Фукуяма[25 - Fukuyama, Francis (1992). The End of History and the Last Man (https://archive.org/details/endofhistorylast00fuku_0)] в своей ставшей классикой работе объявил об установлении однополярного[26 - «… мир достиг «конца истории» в Гегелевском понимании процесса] мирового порядка. Он означал переход мировой цивилизации в фазу „либеральной демократии” на основе постиндустриального общества. Новое “мировое” мышление направляло общество на решение проблем планетарного масштаба. Для этого имелись все предпосылки и, в частности, прекратилась „холодная война”, были достигнуты договоренности ведущих ядерных держав о прекращении наземных испытаний ядерного оружия, нераспространении ядерного оружия и сокращении запасов ядерных вооружений и средств их доставки. Следующим этапом глобализации стала реализация крупных мировых и региональных международных проектов экономических[27 - Создание ЕС, различные приватизационные проекты], энергетических[28 - „Зелёная” энергия, сланцевый газ и т.д.] и научных проектов[29 - Совместное освоение космоса].

В настоящее время общественное производство представляет собой локальное множество производств, связанных между собой, и действующими в пределах большого числа неупорядоченных ограничений[30 - санкции, лицензии, субсидии, сборы и т.д.]. При этом как связи, так и условия динамически меняются вследствие дальнейшего углубления общественного разделения труда. Экологический кризис и дефицит сырьевых ресурсов потенциально предполагают переход субъектов геополитики к механизму по взаимному использованию продуктов производства и его отходов, как это представляется в несостоявшемся проекте „зелёной” экономики.

Для того, чтобы разобраться в причинах, почему в начале XXI века механизм саморегуляции, основанный на противоборстве элит, не сработал, следует понять каким образом происходило формирование управленческой элиты в последнее десятилетие ХХ века. Реализация постиндустриального проекта предполагала[31 - Э. Тоффлер, З. Бжезинский] формирование новой социальной группы – интеллектуалов с мировым системным характером мышления, которых стали готовить „элитные школы” Америки и Европы. Их социально-политической опорой стали общественные движения, провозглашавшие сугубо альтруистические цели, в частности, борьбу за качество и безопасность жизни, равенство прав и другие „свободы”.

Несмотря на определённые успехи, цивилизация не решила ни одной из проблем, порождённым острым, растущим региональным, социальным и материальным неравенством. В связи с этим, совершенно неожиданно для его создателей модель глобального мироустройства стала давать сбои, а затем начал разваливаться. В первом десятилетии XXI века безоглядная вера в научно-технический прогресс и либеральную демократию не оправдали радужных надежд. Вследствие этого современная цивилизация столкнулась с новыми вызовами, которые являются прямым следствием внутренних противоречий „либеральной демократической модели”. Анализируя причины современного кризиса следует опираться на принципы фальсификационизма[32 - Popper, Karl (1959). The Logic of Scientific Discovery (https://en.wikipedia.org/wiki/The_Logic_of_Scientific_Discovery)] и на его основании критически пересмотреть современные макроэкономические теории и связанные с ними дисциплины.

Превращение США в единственного мирового лидера привело к тому, что целый ряд особенностей общества потребления, в частности, монетизация сознания, так или иначе деформировали мировоззрение значительной части жителей земного шара. Вследствие этого значительная часть „класс интеллектуалов” оказались мошенниками и стяжателями, заражёнными академическим филистёрством. Будучи не в состоянии сформулировать продуктивные идеи сами, они стали затыкать рты оппонентам и заниматься саморекламой, награждая себя почётными знаниями и престижными премиями. Последствиями этого явления стал примитивистский подход неолибералов к анализу этносоциальных взаимодействий и, в частности, недооценка их многообразия в рамках различных цивилизационных типов.

Причины политической близорукости лидеров „золотого миллиарда” заключались в их излишней амбициозности и переоценке собственных сил: информационного влияния, экономического значения и военных возможностей. Типичным примером является преувеличенное представление о роли методов экономического воздействия. В частности, кредиты и помощь рассматривались и рассматриваются, как действенное средство стимуляции союзников и сателлитов, что отчасти является верным в условиях гражданского общества[33 - План Маршалла, программы приватизации, поддержка Н. Саакашвили в Грузии]. Однако в условиях этнократических[34 - этнократии стран Балтии и Африки] или клептократических[35 - Режимы А.Сомосы, И. Амина, Ж. Бокассы, Мобуту, Россия при Б. Ельцине, В. Зеленского] режимов они становятся неэффективны, если строго не контролируются донатом. Использование санкций для воздействия на лиц, коллективы, сообщества и государства для завершения конфликтов также имеет ограниченное воздействие[36 - Удачный пример – ЮАР(апартеид), ограниченный – Ирак, Венесуэла, неудачный – Куба, КНДР] и зависит от их величины и наличия сильных оппонентов. Подобные действия, помноженные на излюшнюю самоуверенность и намеренную дезинформацию гражданского общества, несомненно, повлияли на провал глобализации по западному сценарию.

Одностороннее доминирование и подавление конструктивной критики со стороны США сопровождались открытым пренебрежением интересами младших партнёров, что вызывало у некоторых из них естестественное недовольство. Наличие у некоторых из них опасных технологий, мощных средств и ресурсов, стало причиной роста агрессии на всех уровнях. Неумение и неспособность её погасить привели к повсеместному падению авторитета и всеобщему росту военной напряжённости. В результате система жизнеустройства, социального управления и миропорядка, сформированная либеральной демократией, оказалась ещё в большем упадке, чем была до этого. Она не смогла обеспечить в достатке дешевой и чистой энергии, избавить его от голода, болезней и войн, и, в связи с этим, стала совершенно неприемлима для большинства жителей планеты.

Планета Земля, как глобальный рынок, ограничена своими размерами. В связи с этим механизмы снижения рисков отдельных экономических агентов лишь перераспределяют их внутри господствующей социально-экономической системы. Из этого следует, что возможность научно-технического процесса ограничена во времени, а капиталистическая форма социального порядка конечна. Её финал может быть отложен в случае, если человечество не вырвется в космос, где появятся новые возможности для экстенсивного роста.




§2. ЧЖЭНМИН (ИСПРАВЛЕНИЕ ИМЁН)


„Платон мне друг, Сократ мне друг, но истину следует предпочесть” (Мартин Лютер)

Последние два века II тысячелетия вошли в мировую историю как эпоха научно-технического прогресса[37 - процесс понижения энтропии или процесс „увеличения содержащейся в системах информации”. К. К. Вальтуха] и стали платформой для формирования нового метода научного познания, которое ознаменуется переходом от сугубо индивидуального подхода к познанию к коллективному, основанному не на апологетике, а конструктивном обсуждении. “Информационный взрыв”, как преддверие взрыва творчества и необходимое его условие, проистекает из неотложных потребностей как индивида, так и общества. Он начался с того момента, как наука превратилась в часть производственного процесса и обусловлен тем, что объём исследований в целом не может быть охвачен одни индивидуумом пусть даже вооруженным самым современным компьютером и имеющим доступ ко всей базе знаний.

С середины XIX века ни у одной страны нет возможности поддерживать развитие всех отраслей знания одинаково, что связано с особенностями их экономического и культурного развития, определяющими её приоритеты. В качестве таковых в фундаментальной науке следует выделить:

– вопросы безопасности, включая оценки риска природных, техногенных и социальных катастроф;

– биотехнологии,

– информационные технологии.

Следует отметить, что долгое время основным стратегическим направлением науки были военные технологии и связанные с ними отрасли. Теоретическая история и тесно связанные с ней социальные науки относятся к первой группе проблем, поскольку в значительной степени влияют на дальнейшие пути развития цивилизации. Дальнейшие разработки в этом направлении должны создать базис для принятия решений, которые определяют политические, экономические, технологические траектории отдельных стран, регионов и цивилизации в целом. Как уже часто бывало ранее, они необратимо меняют судьбы человечества. Для того, чтобы ответственно подходить к проблемам стратегического управления, следует представлять между чем, на самом деле, приходится делать выбор. Отсюда возникает задача прогноза, опирающегося на исторический опыт. Она была бы не так актуальна, если бы выбор делался между „хорошим” и „очень хорошим”. Однако многим странам и всему человечеству придется выбирать между „плохим” и „очень плохим”.

Социальные науки можно определить, как исследование, установление причинно-следственных связей и анализ последствий тех или иных решений и их отдаленных исторических и политических результатов. Крупнейшие исследователи времен Маркса и несколько позже[38 - Спенсе, Дюркгейм] признавали наличие и перспективу выявления закономерностей. По ряду причин современная социология и антропология пренебрежительно относятся к прошлым материалам, обвиняя авторов в излишнем „биологизме”. Следует подчеркнуть, что этот первый шаг был просто необходим для современного подхода к изучению общества, как   совокупности биологического и социального начал.

Основная цель социологии и смежных с нею дисциплин заключается в оценке, обосновании и организации широкого сотрудничества в обществе, мотивации и поддержании эффективного производительного труда с возможностью выбора его результатов на рынках товаров и услуг. Второй задачей социальных наук является конструирование модели эффективного управления социальными процессами в интересах общества в целом и предотвращение возможных злоупотреблений. Выбор методов для их решения открывают широкое поле для дискуссий, как конкурирующих социальных слоев в лице как зависимых от них, так и независимых исследователей.

В общественном плане основное предназначение общественных наук состоит в полном и достоверном информировании общества о результатах исследований и экспериментов, грядущих социальных вызовах и угрозах обществу со стороны его акторов или социальных групп. Социально-экономические прогнозы влияют на гражданский мир и благосостояние общества. Их неверное истолкование или ошибка приводят к негативным и часто катастрофическим последствиям. Именно по этой причине общество обязано иметь нравственные требования к деятелям социальной науки, обязав их нести полную моральную ответственность[39 - вплоть до исключения из научного сообщества] за профессиональную ошибку, сокрытие истины или дезинформацию[40 - фальсификация данных и умышленно неверные прогнозы].

Творчество и в науке не может быть свободным, если лицо, осуществляющая её, не свободно. Влияние власти на творческие процессы в форме цензуры и финансирования делает их ангажированными и в определённой степени предвзятыми. Поскольку с развитием научного знания истинное значение вещей заменяется их интерпретацией. Эта ситуацию наиболее точно описывает парадокс Вигнера[41 - E.P.Wigner. Remarks on the mind-body question, in L.G. Good, editor. The Scientist Speculates, p. 284—302, London, Heinemann, 1961.] в отношении „кошки Шрёдингера”[42 - Schr?dinger E. Die gegenw?rtige Situation in der Quantenmechanik// Naturwissenschaften. – 1935. – Bd. 23, H. 48. – S. 807—812]: в сложных информационных системах, состоящих из большого количества элементов, декогеренция[43 - процесс нарушения информационных связей, вызываемый взаимодействием системы с окружающей средой посредством необратимого процесса] происходит почти мгновенно, и по этой причине на каком-либо поддающемся измерению отрезке времени факт или событие не могут быть одновременно ложным или истинным. При этом его можно признать таковым только тогда, когда все элементы системы получат верифицированную информацию об этом.

Политизированость в любой науке так же преступна[44 - частных лиц или частных лиц на государственных постах, когда их деятельность идет в ущерб основной части общества], как и ангажированность науки текущей политике, поскольку в обоих случаях искажается реальное положение вещей. Это проявляется не только в подтасовке результатов и манипуляции с данными, но и подрывает доверие общества.  В условиях возникновения единого информационного поля служение науки отдельным социальным группам и их частным интересам в ущерб прочим наиболее опасно. Эта зависимость от властных структур сама по себе представляет угрозу. Например, искажение фактов и замалчивание реальных источников проблем дезинформируют общество. При этом ссылки на выдуманные события и источники вызывает неадекватную реакцию и приводит к этносоциальным конфликтам.

С философской точки зрения, служение науке не является служением одному социальному слою, из которого вышел конкретный учёный или к которому он принадлежит или желает принадлежать. Однако, практически все исследователи имеют ментальность, отражающую нравы, традиции и социальные интересы средних или высших слоев общества. Вследствие этого каждая социальная теория представляет собой саморефлексию определённого класса, государства или общества и имеет свои специфические проблемы. В связи с этим, за последствия своего служения частным или тираническим интересам и намерениям авторы такой концепции должны нести ответственность наравнее со своими заказчиками, покровителями и администраторами. Строгая ответственность за соучастие и/или сотрудничество обуславливается тем, что специалисты в области социологии в отличие от остальных учёных[45 - Носители других знаний могут быть дезинформированы заинтересованными лицами, как частными, так и государственными (коррупция) и/или средствами массовой информации] просто обязаны осознавать последствия реализации своих идей.

Важную роль в научном знании играет терминология, которая позволяет вести предметные дискуссии, а не заниматься словоблудием. „Если имена исправны, существует порядок. Если в имянарекании допускается путаница, возникает беспорядок\смута. Путаница эта причиняется излишне изысканными объяснениями. Такие объяснения стирают грань между приемлемым и неприемлемым, правильными и ошибочным, истинным или ложным”[46 - Анналы Лю Бувэя, кН. 16, гл.8]. Для этого приведём два примера.

Так называемая политическая корректность не имеет никакого отношения к предмету исследования и навязывается политическими силами для решения сиюминутных задач, ничего не имеющих с интересами всего общества. Из самого определения термина следует, что этот подход подразумевает теоретическую возможность обидеть оппонента. В научном мире, где господствуют чёткие понятия и правила, дискуссии с подобными целями, как правило, отсутствуют. Отсюда следует, что термин „политкорректность” представляет собой инструмент обмена информацией между лицами с разной культурой и/или различным уровнем понимания проблем и рассчитана на тех участников дискуссии, которые не обладают достаточным уровнем интеллекта, чтобы сосредоточиться на сути вопроса. При настоящем дискурсе – поиске истины – для невежественных личностей равнозначны реакция на простой аргумент, граничащий с оскорблением, и обида на содержательный аргумент. В отдельных случаях желание пощадить самолюбие оппонента означает отказ от критики его идей, планов и поступков, что приводит к совершенно невообразимым результатам.

Аналогичный ход рассуждений можно применить к понятию „толерантность”, которая является способом, позволяющим игнорировать некорректное поведение или агрессию со стороны оппонента. Как политкорректность, так и толерантность подменяют собой такие этические понятия, как вежливость и терпимость. Они рассчитаны на вывод дискуссии за пределы содержательного обсуждения[47 - Типичный пример: официальный переход в ООН от термина «неразвитые страны» или «слаборазвитые» к термину «развивающиеся».], не позволяя обсуждать насущные проблемы, точно и однозначно ставить задачи и публично излагать результаты. Ориентация на общепринятые истины и подмена понятий приводит к частичному или полному отказу от неординарных решений, порождает банальный конформизм и превращает политически ангажированных деятелей науки и искусства в филистёров.

В связи с особенностью знания объективные служители социальной науки[48 - Философы, экономисты, социологи, историки, культурологи, психологи, этнографы и т.д.] осознают свою полную социальную ответственность. По Платону, подобное понимание блага и зла в отношении общества как целого, имеет не только нравственный, но и научный характер. Для того, чтобы такие люди были объективным индикатором состояния и проблем общества в целом[49 - с целью объективного анализа интересов, представления целей и результатов исследований], их мотивация, как и непредвзятых, честных и компетентных судей, должна не зависеть от мирских благ. Как правило, на процесс творчества исследователя влияет его материальное положение и быт, что ограничивает его аналитические возможности. Научные результаты, полученные им под давлением жизненных обстоятельств можно сравнить с показаниями свидетеля, полученные под давлением следствия, или решения судьи, обусловленного мздой или указанием сверху, будут искажены.

Для эффективного служения обществу область познания, как и целый ряд институтов общественного управления, необходимо отделить от некомпетентности охлоса[50 - Dr. Antony P. Mueller, Miss institute, No privacy, no property: The world in 2030 according to the World Economic Forum, December, 15, 2020, https://personalliberty.com/no-privacy-no-property-the-world-in-2030-according-to-the-world-economic-forum/ (https://personalliberty.com/no-privacy-no-property-the-world-in-2030-according-to-the-world-economic-forum/)] и частных интересов привелигерованных слоев и/или членов общества.  Неангажированность социального знания требует установления ряда правил. Во-первых, при всём многообразии различий необходимо отказаться от цензуры в этой области. Сокрытие обстоятельств и фактов является не менее преступным, чем сокрытие болезней. Возникшие проблемы и полученные результаты следует признавать, анализировать и обсуждать. Во-вторых, общество их всегда должно учитывать, что с ростом своих возможностей снимать или смягчать[51 - общество должно обеспечивать равный доступ к образованию и рабочим местам, но никто не волен преодолеть биологическое и профессиональное различие при конкуренции за рабочие места, как бы этого не желали суфражисты], с тем, чтобы гармонизировать социальные отношения. Третьим необходимым условием отказ от традиций[52 - В истории  естественной науки имеется много примеров препятствий, основанных традиции пыталось] и академического филистёрства. Эта задача труднодостижима и является если не необходимым, то желательным требованием сингулярности современной науки.

Поскольку объектом исследования социальных наук является общество, от которого непосредственно зависит исследователь, возникает критическое противоречие. Оно связано с тем, что принципы объективности и непредвзятости исследований требуют независимости этого процесса от социальной среды. В то же время аккумуляция необходимых средств на поддержание социальных исследований в условиях доминирования политических отношений, а также особенности устройства человеческого сообщества в виде грантов и премий явно неэффективна[53 - Типичный пример – лауреаты Нобелевской премии по экономике "за исследование банков и финансовых кризисов".Бен Бернанке, Дуглас Даймонд и Филип Дибвиг фактически развалили глобальный финансовый рынок. Само вручение премии им является насмешкой над здравым смыслом] в силу своей прогрессирующей необъективности и политической ангажированности.

В настоящее время социальная наука не может нарисовать картины грядущего. Это проявляется в том, что не существует конструктивных концепций, которые объясняют природу прошлого и настоящего и могут быть использованы для прогнозирования будущего. Ни „инклюзивный капитализм” Шваба, ни „конец истории” Фукуямы, ни различные варианты виртуального/цифрового государства, ни социалистичская идея не способны дать удовлетворительную модель будущего[54 - Большинство современных концепций реализуют принцип отрицательной обратной связи, стремясь реагировать на отклонения от установившегося порядка]. В современных условиях сложившаяся система академических свобод и финансовая независимость не могут гарантировать свободу и непредвзятосмть научной мысли в общественных науках. Вероятно, это возможно осуществить только на короткий срок и в условиях их полной анонимности.




§3. ЗАКОНЫ ИСТОРИИ


„Природа ничего не делает напрасно и во всех своих проявлениях избирает кратчайший или легчайший путь” (Аристотель)

В истории цивилизации периодически возникают моменты, когда её ранее казавшиеся элементы рушатся за считанные дни и даже часы. Это явление чаще распространено в локальных социально-экономических системах, реже – в глобальных, а иногда – в рамках всей цивилизации. В некоторых случаях даже очередной незначительное политическое[55 - убийство эрцгерцога Франца-Фердинанда] или экономическое[56 - введение алькабалы в Нидерландах или обвал фондовых рынков в САСШ в 1929 г.] событие, появление нестандартно мыслящего лидера[57 - Например, Чингисхана, Кромвеля, Бонапарта, Сталина, Горбачёва и т.д.] или техногенная авария может привести к лавинообразному росту необратимых последствий, к коренным социально-экономическим потрясениям, подводящим систему к катастрофе. Как показывает история, пережив её, общество либо гибнет, либо обретает новое качество и эволюционирует к новому кризису, завершая очередной виток истории.

В рамках информационного пространства, сформировавшегося в самом конце XX века, недостатки и несоответствия традиционной истории многочисленны, а их фрагментарность и детерминизм очевидны. Причина этого явления заключается в традиционном подходе к метаистории, основанном на некритическом или квазикритическом анализе материала, состоящего из пристрастных, политизированных и/или апологетических документов, конкретикой поведения отдельных исторических личностей. Однако, этот метод оказался недостаточным для раскрытия сути явлений и выявления их причинного характера.

Непонимание и даже отрицание динамики исторических процессов превращает классическую историю в инструмент дезинформации и превращает научное знание в его антипод – невежество. Эта научная дисциплина, воспринимаемая как „наука о мнениях” или даже „о фактах”, оказать сопротивление искажению информации не способна. Традиционный путь исторического исследования заключается в определённой последовательности: выдвижении гипотезы, раскопки и поиски документов, выводы и их защита перед оппонентами. Однако, отсутствие формальной логики и наличие философской рефлексии зачастую превращает споры в бесконечные и бесплодные дискуссии. Законы истории можно определить, как общее в развитии и жизни людей, их сообществ и их социальных структур. В этом смысле история отдельного народа или государства представляет собой набор фактов, грань между общим и особенным.

Вследствие политической ангажированности и академического филистёрства, классическая история допускает произвольное препарирование и замалчивание, неоднократное переписывание и интерпретацию различных событий прошлого в интересах настоящего с упором на национальные интересы. При этих обстоятельствах любой научный спор теряет свою объективность, превращаясь в вульгарную перепалку или политизированную цензуру. Вторая часть XX века характеризовалась появлением историков новой волны, осознавших динамическую природу исторического процесса. Пытаясь понять его логику, причинно-следственную связь событий и поступков, они преуспели в реконструкции атмосферы прежних времен, особенно при выявлении мотивации на микроуровне.

Существует только единственная возможность подтвердить правильность гипотезы – доказать свой результат, используя формальную логику. В связи с этим следует признать актуальность мнения Канта о том, что в каждой области исследований столько науки, сколько в ней математики. Его тезис подтверждает появление междисциплинарного направления – синергетики. Её развитие связано с тем, что многие явления самой разной природы описываются одними и теми же уравнениями, происходят согласно одним и тем же механизмам[58 - Капица и др. 2003; Безручко и др. 2005; Хакен 2005]. Вследствие этого нет необходимости изобретать велосипед, а точнее разрабатывать специальный математический аппарат. Мы можем использовать то, что уже сделано другими исследователями. Числа, уравнения и модели при анализе общественного развития и поиске исторических закономерностей играют важную роль. Это показал в своих трудах родоначальник количественной истории Фернан Бродель. В ряде своих книг он задался простыми вопросами о людях прежних времён: сколько их было, что они ели, куда ездили. Его количественный анализ позволил взглянуть на историю в другом свете. Выяснилось, что многие войны были проиграны не из-за бездарности полководцев, а просто потому, что не было денег или ресурсов. Другие грандиозные проекты провалились потому, что для их воплощения просто недоставало ресурсов.

Одна из первых попыток продвинуться в этом направлении была инициирована около сорока лет назад академиком Н. Н. Моисеевым. Он совместно с коллегами и единомышленнками с исторического факультета МГУ и Вычислительного центра АН СССР построил нормативную[59 - Была построена балансовая модель] модель Пелопонесских войн. Она показала истинные причины поражения Афинской Архэ, которые крылись не в политике и военном деле, а экономике. На её основе удалось восстановить множество любопытных исторических деталей[60 - Например, выяснить, сколько вина в среднем ежегодно выпивал раб в эпоху эллинизма]. Вследствие причин конъюнктурного и идеологичекого характера эти результаты были проигнорированы советскими историками. Модель не была понята и принята историческим сообществом, не обратившим внимания на новые возможности, а посчитавшим это покушением на свои профессиональные святыни. Другая работа группы Моисеева была связана с имитационным моделированием Карибского кризиса[61 - Моисеев Н.Н. Математика ставит эксперимент. М.: Наука, 1979. 223 с.] и актуальна по сей день.

Стратегическое планирование будущего нации, страны или региона должно опираться на конкретный формализованный исторический прогноз, учитывающий, как глобальные тенденции, так и местные. Игнорирование последнего фактора ведёт к искажению информационного поля и подробно описано в работе У. Истерли[62 - Easterly, William (March 4, 2014). The Tyranny of Experts: Economists, Dictators, and the Forgotten Rights of the Poor. Basic Books, ISBN 078-0-465-03125-2]. В свою очередь, это приводит к неэффективным, а иногда даже суицидальным[63 - попытка правительств Евросоюза отказаться от российских энергоносителей], решениям. По его мнению, для успешного развития системы требуется строить его принципы снизу-вверх, т.е. формировать внутри социально-экономической системы положительную обратную связь. Интерпретация национальной истории – общая болезнь многих стран, где эта наука обслуживает даже не столько идеологию, сколько конъюнктурные интересы правящих элит[64 - Группа субъектов, являющихся истинными бенефициарами социально-экономической системы] или является инструментом влияния других сил. Осознание этого приводит к тому, что в ряде стран запрещено использовать иностранные фонды и гранты для поддержки исторических исследований. В других странах история отдаётся на откуп внешним спонсорам, которые эксплуатируют её в собственных целях.

Настоятельной потребностью современности является необходимость чётко представить свое будущее на относительно длительный срок. Сегодня, чтобы разумно действовать, начиная разработку программ развития, необходимо заглянуть, по крайней мере, на одно-два поколения вперед, достаточно ясно представляя будущие проблемы и задачи, которые будут необходимо решать. В речах политиков, в суждениях ученых все чаще звучит термин бифуркация, то есть невозможность вернуться назад после того, как шаг будет сделан, „точка невозврата” пройдена.

Поэтому жизненной необходимостью для современной науки становится долговременный стратегический прогноз. Такое проектирование будущего должно опираться на конкретный формализованный исторический прогноз. Главной проблемой при его построении является теоретической основы описания исторических процессов и крайне ограниченный круг используемых математических моделей. Их существенными недостатками является описательность, фрагментарность и детерминизм.

Между тем представление и объективное изложение исторического процесса является частью современного видения и средством снятия мифологических аберраций. Для этого необходимо не только обладать рациональным мышлением, использовать логику и критически анализировать новые и старые мифологемы при сохранении материалистической основы с учетом новых инструментов познания истории, ориентируясь на современные научные результаты в демографии, экономики, социологии, информатики и социальных технологиях[65 - например, социальной психологии, к которым следует причислить причинно-объясняемую и возможную к изменению ментальность общества].

В рамках современной классической исторической науки существует понимание того, что необходимо упорядочние аксиоматики и выстраивание логически точной связи между событиями и процессами. В качестве основы для построения моделей может быть использована концепция институциональных матриц (ИМ), авторами которой являются Карл Поланьи[66 - Polanyi, K. The Livelihood of Man. New York. San Francisco. London: Academic Press, Inc. 1977.] и Дуглас Норт[67 - Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. Пер. с англ. А.Н. Нестеренко. М.: Фонд экономической книги "Начала", 1997.]. Они выдвинули гипотезу о том, что система институтов каждого конкретного общества образует специфическую ИМ, которая определяет набор возможных траекторий его дальнейшего развития. Её содержание не редуцируется на составляющие, а является целостным, что гарантирует её уникальность. Вследствие этого каждое общество имеет конкретную, свойственную только ему матрицу. Институты – это исторически устойчивые способы взаимодействия людей между собой в обществах, обеспечивающие выживание обществ, их целостность, а также непрерывность хозяйственной и политической деятельности социальных субъектов. Их формирование обусловлено как социальными причинами, так и внешними условиями развития конкретных обществ.

В отличие от прошлого века и первой половины нынешнего институт понимается современной наукой не как установленное правило ("институция") или обычаи и традиции, а как система взаимозависимых формальных правил и неформальных ограничений, совокупность которых определяет стереотип поведения конкретного индивида. Он представляет собой исторически устойчивую форму взаимосвязей социальных субъектов (групп, территориальных общностей) и существует и на формальном, и на неформальном уровне, пронизывая все сферы общественной жизни. На формальном уровне они воплощены в различных уровнях правового регулирования, а в неформальной сфере представлены как нормы поведения, обычаи, традиции, исторически устойчивые системы ценностей.








Схема 1. Институциональная матрица

Согласно концепции Поланьи-Норта, ИМ формирует экономические отношения внутри общества и устанавливает социальные связи в виде прав и обязанностей. В конечном счёте, они определяют движение благ и индивидуумов при входе в социально-экономическую систему, внутри и на её выходе. По определению Норта, институциональная матрица конкретного общества представляет собой свойственную только ему базисную структуру прав собственности и политическую систему. Вследствие этого экономические и политические элементы в ней взаимозависимы: политические правила формируют экономические нормы, и наоборот.

ИМ (см.схему 1) – это устойчивая, исторически сформировавшаяся система базовых институтов, регулирующих взаимосвязанное функционирование основных общественных сфер – экономической, политической и идеологической (общественного сознания). Она обеспечивает взаимодействие трёх основных общественных подсистем – экономикой, политической надстройкой и культурой. Экономика, или хозяйство специализируется в области воспроизводства общественных благ и является материальным базисом развития социума. Надстройка зависит от экономических отношений и представляет собой систему регулирования общественно-политических и правовых отношений. Её основные усилия направлены на концентрацию ресурсов для достижения значимых целей и эффективное функционирование экономики. В рамках этой концепции общественное сознание понимается как базовая общественная ценность, выражаемая типом господствующей идеи. Она представляет собой сложившуюся общественную норму, определяющую стереотип поведения членов конкретного общества. Доминирующая идеология определяет принципы использования общественного продукта и, соответственно, пути развития экономики. В политическом сегменте она определяет системцу ценностей и, как следствие, является критерием справедливости государственного порядка и системы общественно правовых отношений.

Построение любой ИМ основывается на трёх основных постулатах:

1. Матрица Поланьи-Норта развивается по собственным законам. Она представляет собой объективную реальность


вне и независимо от воли и желания конкретных субъектов.

2. Базовые институты представляют собой глубинные, исторически устойчивые формы социальных связей, обеспечивающих интегрированность общества как единого целого. Они изоморфны и регенеративны.

3. Целостное общество триедино и состоит из подсистем – экономики, политики, культуры.

Данный подход, допустимый при социологическом исследовании, не достаточен для комплексного исторического исследования, поскольку имеет место разграничение и обособление объективистской и субъективистской социальных парадигм. Эти особенности научного мышления описаны А. Маслоу, который отмечал преобладание у ученых склонности либо к аналитическому, либо к синтетическому способу построения концепций[68 - Маслоу, А. Новые рубежи человеческой природы / А. Маслоу. – М.: Смысл, 1999. – 189 с.]. Если с точки зрения анализа социальных явлений, протекающих в относительно обособленных социальных системах (исследуемых прежде всего в рамках микросоциологии) такое противопоставление правомерно, то при макроанализе оно при последовательно объективистском подходе ведёт к игнорированию субъективной составляющей общества. Обратной стороной медали является отрицание объективных связей и отношений, идеализация и индивидуализация общественных структур.

Для создания целостной парадигмы, которую можно использовать для построения формальной модели, описывающей закономерности исторического процесса, гипотезу Поланьи-Норта следует дополнить двумя дополнительными соображениями:

– для анализа ИМ целесообразно применить субъектный подход, т.е изучать социально-экономические отношения конкретной системы в неразрывной связи с её субъектами, независимо от степени их степени интегрированности;

– в основе каждой матрицы лежит общественно-экономическая формация, включающая материального, социального и духовного производства и воспроизводство человека(демографию).

Таким образом, при изучении динамики ИМ целесообразно использование кинематики – дисциплины, изучающей объекты, меняющиеся с течением времени. Предметом исследования этой науки являются изучение механизма и процесса движения. В основе данного научного метода лежит принцип, согласно которому любое явление, как таковое, представляется системой[69 - Подобный подход к любому явлению именуется системным и изучается специальной научной дисциплиной – системотехникой.].




§4. БАЗОВЫЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ


“Многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы; но потому что сии вещи не входят в круг наших понятий” (К. Прутков)

В отличие от фундаментальных наук в социальной сфере формальная логика в области гуманитарных наук применима не всегда. Существует много разных объяснений этому явлению, но основным является отсутствие аксиоматики – чёткой, мотивированной системы предположений, подразумеваемой по умолчанию. В связи с этим эффективность исследований в сфере социальных наук снижается, а область применения результатов сужается. Для того, чтобы избежать вышеизложенных трудностей, уточним терминологию и дадим необходимые определения.

Под научной теорией будем понимать объяснение аспекта знания и соответствующий ему неочевидный прогноз, который можно многократно проверять и подтверждать в соответствии с научным методом. Под процессом[70 - processus – течение, ход, продвижение] понимается идентифицируемая абстракция совокупности взаимосвязанных и взаимодействующих событий, преобразующих входящие данные (ресурсы) в исходящие. Управление процессом или системой – это целенаправленное воздействие субъекта управления на объект управления. Оно начинается с формулирования целей, которые необходимо достичь. Для их достижения необходимо совершить действия, направленные на объект для того, чтобы обеспечить его сохранность и функционирование. Управление формализуется в виде программы действий или алгоритма, который представляют пассивную последовательность инструкций и правил, в то время как процесс является их непосредственным воплощением.

Под системой понимается множество объектов произвольной природы, связанных между собой возможностью взаимного влияния. Они могут быть как элементарными, так и сложным, представляя собой систему более низкого уровня. Каждая система имеет структуру – граф взаимного влияния объектов системы между собой. Траектория движения системы – результат взаимодействия её элементов, каждый из которых описывается рядом параметров[71 - Показатель или параметр – это информационное отображение состояния системы, которое подразумевается в значении положения, в котором находится объект]. Её отображением является траектория – кривая в фазовом пространстве, составленная из точек, представляющих состояние системы в последовательные моменты времени за весь период её существования. Понятие отображения или функции является необходимым элементом построения модели, в связи с чем напомним его определение. Отображение f с областью значений X и областью значений Y сопоставляет каждому элементу x ? X элемент f(x) ? Y . Образом при отображении f называется множество всех элементов вида f(x): Im f = {f(x) | x ? X} = f(X) ? Y.

Главное предназначение любой системы – преобразование вещества и энергии. Выполняя эту функцию, любая система стремится к самосохранению, устойчивости и развитию. В связи с этим у неё можно выделить два уровня целевых функций. К первому уровню относятся задача поддержания жизнеспособности, которая достигается поддержанием стационарного состояния, при котором потребление вещества и энергии минимальное. Выход из этого состояния приводит к её дисфункции, т.е. отказу от своего предназначения. Целевыми функциями второго уровня является самовоспроизводство системы и развитие при сохранении равновесного состояния или гомеостаза.

С понятием «структура» связано понятие «модель», под которой понимается инструмент познания, создаваемый в рамках одной социальной реальности определенной длительности, но пригодный для изучения другой социальной реальности[72 - Следует отметить, что большинство изученных физических процессов нелинейны и часто представляют собой не усложнение, а упрощение системы.]. Соотнесение модели с той или иной социальной реальностью должно стремиться к нахождению момента ее зарождения и служить объяснению устойчивости структуры. Конечная цель исследования модели – организация управления, т.е. нахождение оптимальных траекторий для всех субъектов процесса и методов вывода на них. Соответственно, управляемыми считаются объект или процесс, если на него можно воздействовать извне с целью изменения его состояния, под которым понимается функциональное описание объектов системы, в желаемом направлении.

Математическое описание поведения динамических систем требует формализации их правил поведения. В её рамках описывается не всякое поведение, а рациональное поведение, связанное с принятием определённого решения в определённый промежуток времени. В такой задаче под принципом оптимальности понимается та совокупность правил, при помощи которых субъект определяет свое действие, наилучшим образом способствующее достижению преследуемой им цели. Решение, удовлетворяющее выбранному критерию, считается оптимальным, а их последовательность во времени именуется оптимальной траекторией.

Под математической моделью будем понимать систему уравнений, устанавливающую зависимость между параметрами системы. Каким бы образом не составлялась математическая модель, всегда возникает проблема её адекватности, описываемому процессу. Ошибки моделирования бывают двух типов – исходных данных и выбора. В первом случае их можно преодолеть путём уточнения информации и расширением числа параметров, а во втором – варьируя подходы или меняя алгоритм. В обоих случаях критерием является сравение результаты моделирования с наблюдаемыми фактами. Если оно удовлетворительно, то можно говорить об адекватности. Формально это выглядит следующим образом. Пусть последовательность описывает поведение системы, а – её математическая модель. Если для заданного значения и выполняется неравенство – для , то модель адекватна описываемому процессу.

Философское понимание развития довольно многообразно. Условно можно выделить четыре основные концепции. Первая из них связывает развитие с реализацией новых целей, целенаправленностью изменений, которые, в сущности, не является непременным атрибутом процесса. Другой подход определяет развитие, как процесс адаптации к окружающей среде, что представляется лишь его необходимым условием, но отнюдь не достаточным. Третья концепция подменяет понимание процесса развития его источником – противоречиями внутри системы, четвертая отождествляет с одним из его проявлений или форм: прогрессом, эволюцией.

Детерминизм в исследованиях процесса развития привёл к появлению целого ряда заблуждений, трансформировавшихся в ряд распространённых догм. В частности, к ним относятся представления об ускорении темпов развития, о корреляции развития с увеличением сложности системы, о его поступательной направленности. До сих пор широко распространена точка зрения о однонаправленности процесса развития, выразившаяся отображённая в гегелевской "спирали развития", базирующейся на тождественности процесса развития и прогресса. В понятие развития системы вкладывается любое качественное изменение системы: структуры, связей, функций. При этом следует разделять понятия "рост" и его темпы. Их не следует отождествлять с развитием, что характерно для многих экономических задач.

Развитие представляется необратимым, направленным, закономерным изменением материи и сознания, их универсальным свойством; в результате развития возникает новое качественное состояние объекта или системы, их состава и/или структуры. Этот процесс для открытых систем является необратимым, в то время как, в определённой части закрытых существуют обратимые изменения. Во-вторых, в результате развития изменяется не только структура системы, но и ее поведение, функционирование и организация, которая представляется в трёх аспектах:

– как взаимодействие частей целого, обусловленное его внутренним содержанием, которое может быть задано как самой системой, так и внешней средой;

– как упорядочивающие воздействия среды;

– как объект внешнего воздействия.

Развитие проявляется в виде реакции системы на изменение внутреннего и внешнего состояния, т.е. адаптации.

В изменяющейся среде сохранение целостности системы возможно лишь при ее развитии и наоборот – развиваться система может в квазиустойчивом состоянии. То есть, самосохранение и развитие взаимосвязаны, поскольку являются необходимым и достаточным условием выполнения основной функции системы. Закономерности поведения системы отражены в принципах Ле Шателье—Брауна[73 - всякая система подвижного равновесия стремится измениться таким образом, чтобы свести к минимуму эффект внешнего воздействия, сохраняя при этом свою качественную определенность] и наименьшего действия Гамильтона[74 - принцип минимума энергии: любая система стремится к наиболее низкоэнергетическому из доступных ей состояний]. Они предполагают, что достижение такого состояния предполагают максимум эффективности при минимуме затрат энергии. В связи с этим реализация принципов Ле Шателье—Брауна и Гамильтона представляется как процесс сравнения фактического состояния системы с заданным. Результатов этой оценки служит основанием для проведения действий, заставляющих систему попасть в заданное состояние. Любое воздействие, отклоняющее состояние системы от состояния равновесия оценивается ею как дисфункция. Её нейтрализацию обеспечивает механизм обратной связи, который целенаправленно возвращает систему в прежнее положение. Это, в свою очередь, вызывает коррекцию связей между системными элементами, их удаление или появление.

Под „равновесием” понимается состояние закрытой системы, при котором ее макроскопические параметры остаются неизменными, т.е. сохраняется установившаяся структура, функционирование, параметры ее входов и выходов. В социологическом плане равновесное состояние на примере племени: если рождаемость и смертность в нем примерно равны, то численность его остается постоянной, что соответствует равновесному состоянию; небольшое превышение рождаемости при обильных источниках ресурсов не оказало бы существенного влияния, т.е. система находилась бы в состоянии, весьма близком к равновесию[75 - I. Prigogine, I. Stengers]. В этом случае элементы системы являются инерционной силой, способной лишь на изменение количественных характеристик. Подобные системы не способны к развитию и самоорганизации, поскольку подавляют отклонения от своего состояния, тогда как развитие и самоорганизация предполагают качественное его изменение.

Подавляющее большинство систем и их элементов подвержены флуктуациям или колебаниям, представляющим собой самонастройку системы. Их типология различает три вида колебаний: свободные, вынужденные и автоколебания. К свободным относят постепенно затухающие колебательные движения[76 - маятник], выводящие систему в состояние равновесия. Вынужденные флуктуации возникают при воздействии на систему совершающей колебания внешней силы[77 - часовая пружина, гасящая силу трения], в результате которого система начинает двигаться с навязанными извне частотой и амплитудой. Автоколебания всегда присутствуют в диссипативных системах и представляют собой незатухающие, самоподдерживающиеся флуктуации параметров. Они представляют собой квазиустойчивое состояние, возникающее в неравновесной среде, и связаны с процессом рассеивания поступающей извне энергии.

Вынужденные колебания и автоколебания характерны для открытых систем, а свободные – для закрытых, стремящихся к равновесию. В последнем случае они гасятся сами по себе. В остальных системаха колебания под воздействием внешней среды достигают некоторого предела, при их невозможно погасить. Поскольку не все они безвредны для системы, одни флуктуации должны получать подпитку извне, а другие погашаться путём целенаправленного воздействия, которое генерируется внешним регулятором и/или подсистемой управления, являющейся частью системы. Этот процесс мы определим, как внешнее управление. Благодаря ему, одни элементы получают определённое преимущество в сравнении с другими и качественный скачок может стать следствием исключительно внутренних флуктуаций[78 - в материалистической диалектике (К.Marx) недооценивалась роль среды в развитии системы, то в современных концепциях самоорганизации – роль самой системы, ее подсистем и элементов].

Флуктуации, воздействующие на систему, в зависимости от своей силы могут иметь совершенно разные для нее последствия. Если колебания недостаточно сильны[79 - особенно это касается флуктуаций управляющего параметра или подсистемы], она откликается на них тенденцией возврата к исходному состоянию, структуре или поведению. При превышении ими определённого уровня система, особенно диссипативная, может саморазрушиться или трансформироваться в новую структуру, которая будет обладать отличными от прежней параметрами, поведением и/или составом. Таким образом, благодаря поведению и свойствам отдельных элементов системы, возникает эффект неадекватного соотношения слабого сигнала на входе с сигналом на выходе: первый может привести к значительному и нередко неожиданному изменению, что означает неприменимость к внутрисистемным связям жестких причинно-следственных зависимостей, в которых следствие если не тождественно, то пропорционально причине. Часто малые, но согласованные с внутренним состоянием системы внешние воздействия на нее могут оказаться более эффективными, чем большие, а появление нового признака или нового элемента приводит к появлению других.

Под „самоорганизацией” системы (внутренним управлением) понимается процесс установления в системе порядка, происходящий исключительно за счет кооперативного действия и связей ее компонентов и в соответствии с ее предыдущей историей, приводящий к изменению ее пространственной, временной или функциональной структуры. Фактически, самоорганизация представляет собой некий процесс упорядочения за счет согласованного взаимодействия элементов системы при отсутствии упорядочивающих воздействий со стороны внешней среды. Самоорганизация является частью процесса развития, который помимо неё включает как приспособление к воздействию среды(адаптацию), так и регресс системы и последующую за ним её дезинтеграцию. Для того чтобы система была самоорганизующейся, т.е. имела возможность прогрессивно развиваться, она должна быть полностью[80 - обмен с внешней средой веществом и/или энергией] или частично открытой[81 - Обмен с внешней средой информацией]. Под этим термином понимается взаимодействие с внешней средой. Оно может принимать формы обмена информацией или энергией, а также материальных изменений на границе системы. Процессы, протекающие в ней, должны быть коллективными, т.е. согласованными друг с другом. Система должна быть динамической и иметь одно или несколько нетривиальных состояний равновесия.

В зависимости от характера устойчивости существуют два состояния равновесия. Равновесное состояние системы является устойчивым, когда при изменении её параметров она возвращается в исходное состояние. Неустойчивое равновесие имеет место тогда, когда указанное изменение влечет за собой дальнейшие изменения. В этом случае развитие не исключено, поскольку процесс самоорганизации предполагает новое упорядочивание за счет кооперативного взаимодействия. Исходя из этого, «неравновесность» можно определить, как состояние незакрытой системы, при котором происходит изменение ее макроскопических параметров, т.е. ее состава, структуры и поведения.

Согласно принципу устойчивости, среди возможных форм развития реализуются лишь устойчивые; неустойчивые если и возникают, то быстро разрушаются. Развитие может идти как по линии прогресса, так и регресса, и выражаться в эволюционной или революционной форме. Последняя из них представляет собой скачкообразное качественное изменение системы, именуемое в различных областях знания – скачком, фазовым переходом в термодинамике, бифуркацией или катастрофой. В зависимости от обстоятельств изменение может иметь различные последствия и закончится обновлением системы, изменением её структуры и в ряде случаев гибелью. В этот момент система будет находиться в информационном вакууме, в связи, с чем возникнет эффект „кошки Шрёдингера”.

Таким образом, и устойчивость, и неустойчивость, и адаптация, и дезадаптация являются в равной мере необходимыми в процессе развития любой системы. Абсолютно неустойчивая система лишена способности к адаптации быстро разрушается, тогда как суперустойчивая система, которая подавляя любые флуктуации, консервирует свою структуру и поведение. Она не способна измениться качественно, т.е. лишена возможности развития, вследствие чего ее крах становится неизбежным.




§5. СПИРАЛЬ РАЗВИТИЯ


“…Выживет самый приспособленный …”

(Ч. Дарвин)

Научное знание не сводится к исключительно эмпирике или опыту, который являются только исходными предпосылками. Следующим уровнем познания является теоретическое звено, которое представляет собой некую гипотезу[82 - Popper, Karl (1959). The Logic of Scientific Discovery (https://en.wikipedia.org/wiki/The_Logic_of_Scientific_Discovery)], которую следует оценивать по выявленной степени ее фальсифицируемости. В отличие от естественных наук в социально-экономической области имеется не так много общепризнанных фактов, которые можно назвать законами. Поскольку диалектический принцип развития является прямым следствием признания движения основным свойством (атрибутом) материи, любая система не может функционировать, не развиваясь и развиваться, не функционируя. В точках бифуркации возникает острое противоречие, поскольку само существование системы требует изменения ее качества, а значит изменение функции полезности, за котором происходит слом всего или части функционала и,как следствие, изменение структуры связей между базовыми элементами; в эволюционный период внутрисистемные процессы сдерживают развитие, сдерживая трансформацию элементов системы.

Некоторые фундаментальные законы естествознания[83 - Законы сохранения энергии, вещества, начала термодинамики] перенесены, как балансовые соотношения, в социальные науки. Например, закон перехода количества в качество в экономике интерпретируется в качестве принципа разделения труда и с эпохи промышленной революции положен в основу развития мировой экономики. Углубление его разделения влечет за собой увеличение рисков экономических агентов, которые должны встраиваться в непрерывно усложняющиеся производственные цепочки. С определённого момента отсутствие механизма снижения таких рисков делает дальнейшее углубление разделения труда опасным, вследствие чего социально-экономическая система оказывается в состоянии глубокого кризиса.

Другим основополагающим законом мироздания является закон сохранения материи, версиями которого являются закон сохранения энергии. Согласно второму началу термодинамики[84 - Невозможно перенести тепло от более холодной системы к более горячей без других изменений в обеих системах или окружающих телах], во всех закрытых системах постепенно возрастает „энтропия”, как энергетическая, так и информационная[85 - Shannon, C.E. (https://en.wikipedia.org/wiki/Claude_Shannon), Weaver, W. (https://en.wikipedia.org/wiki/Warren_Weaver) (1949) The Mathematical Theory of Communication]. Её рост вызывается диссипацией (рассеиванием) возобновляемого ресурса системы: поскольку в закрытых системах упорядоченность не увеличивается, то, не получая негэнтропийных воздействий из среды, они постепенно наращивают энтропию. Компенсация её прироста требует налаживания каналов взаимодействия с внешней средой. Объём обмена по ним должен быть равен внутреннему производству энтропии. Именно по этой причине абсолютно закрытых, как и абсолютно открытых систем физически не существует. В неполностью закрытых системах сдерживание энтропии достигается внешними по отношению к системе упорядочивающими воздействиями со стороны среды, которые влияют на поведение её отдельных элементов.

Воздействие внешних возмущений видоизменяется вследствие двух эффектов: петли положительной обратной связи (ПОС) и кумулятивности. Петля положительной обратной связи делает возможным в далеких от равновесия состояниях усиление очень слабых возмущений до гигантских, разрушающих сложившуюся структуру системы, волн. Они приводят систему к революционному изменению – резкому качественному скачку. Кумулятивный эффект заключается в том, что незначительная причина вызывает цепь следствий, каждое из которых все более существенно. Он способствует накоплению определенных свойств системы и/или под воздействием внешних флуктуаций усиливает колебания. Нередко кумулятивный эффект непосредственно связан с петлей положительной обратной связи. Её наличие обуславливается компонентами, играющими роль своеобразных «катализаторов», стимулирует определенные внутрисистемные процессы и связывают дальнейшее развитие с предыдущими состояниями. Они притягивают систему к определенному вектору развития. Отрицательная обратная связь возвращает систему в прежнее состояние и, тем самым, отталкивает соответствующий вектор развития,

Наличие обратной связи дает возможность предсказывать вероятность выбора системой той или иной ветви, поскольку и случайные флуктуации подвержены действию этих эффектов. На использовании особенностей кумулятивного и ПОС эффектов основывается принцип резонансного возбуждения, представляющего собой особую чувствительность системы к воздействиям, согласующимся с ее внутренними свойствами. В соответствии с ним система, подталкиваемая инспирируемыми управляющей подсистемой флуктуациями, должна перейти на ту ветвь развития, которая согласуется с ее внутренними свойствами и прошлым и не приведёт к саморазрушению. Поскольку малые, но согласованные с внутренним состоянием системы внешние воздействия могут оказаться более эффективными, чем большие, возникает возможность воспользоваться ими для того, чтобы организовать внешнее управление.

Развитие системы ошибочно отождествляется как с эволюцией. Подобный подход алогичен, поскольку особенностью этого этапа развития являются неизменность качества и исключительно количественные изменения параметров. В это период система развивается с предсказуемыми линейными изменениями, во время которых происходит нарастание внутреннего напряжения, приводящее к конфликту: процессу, относительно которого можно чётко указать участвующие стороны, их цели и способы воздействия.

Каждая незакрытая система в процессе своего развития постоянно переходит из устойчивого в неустойчивое состояние и обратно. Структурная и функциональная “устойчивость» определяется как способность системы сохранять свои параметры в определенной области значений, позволяющей ей сохранять качественную определенность. При этом её состав, связи и поведение формируются в процессе адаптации к внешним и внутренним условиям. Вследствие этого происходит специализация подсистем и отдельных элементов, обеспечивающих функциональную эффективность всей системы. Многие социально-экономические системы содержат в своем составе активные (оперативные)[86 - Элемент системы, функционирование которого зависит от работы другого активного элемента, например, подсистемы управления] и консервативные подсистемы, из них первые приближаются к среде, улавливая ее флуктуации, вторые – отдаляются от нее, сохраняя качественную определенность.

Эволюционный этап развития характеризуется наличием механизмов, которые гасят сильные флуктуации системы, ее элементов или среды и возвращают ее на равновесную траекторию движения. В процессе эволюции в адаптивной системе усиливаются тенденции к взаимодействию между различными элементами. Это свойство систем самой разной природы вырабатывать единый ритм совместного существования, несмотря на подчас крайне слабую взаимосвязь, называется синхронизацией. Она встречается двух видов – внутренняя или взаимная и внешняя или насильственная. Взаимная синхронизация происходит, когда определенные частотные соотношения устанавливаются в результате взаимодействия "равноправных" подсистем. При внешней синхронизации происходит „захват” или подчинение одной системы другой. Этот процесс имеет место в тех случаях, когда одна из систем является настолько мощной, что навязывает свой ритм движения другим автоколебательным системам.

Процесс синхронизации элементов системы приводит к их когерентности. Под этим понятием подразумевается согласованное протекание во времени характерных для них колебательных или волновых процессов. В этом случае между подсистемами происходит обмен энтропией, сопровождающийся некоторым выравниванием». При этом обмене выигрывает та из них, которая обладает её наибольшей величиной. Естественно, что он неэквивалентен, поскольку при внутреннем обмене энтропией её часть перетекает в более слабые системы. В случае «внешнего» воздействия происходит обратное явление: большую часть негатива внешней среды берут на себя более сильные партнёры. Эти процессы наиболее заметны в случае насильственной синхронизации, копирующей отношения между сюзереном и вассалами.

В случае синхронизации понятие одного элемента теряет смысл применительно к коллективным состояниям многоэлементных (сложных) систем теряет смысл. Это связано с тем, что когерентность приводит к появлению коллективного состояния, в котором каждый системный элемент находится не на каком-либо одном уровне, а на всех сразу. В частности, это относится к единичному потребителю, который является элементом сложной макросистемы, каковой является экономика, и присутствует и на других ее уровнях (подсистемах). Аналогичные правила[87 - Наприер, «мягкая» сила, функционирующая в дополнение к законам и нормам морали] действуют в отношении других субъектов системы, позволяя моделировать коллективное поведение.

Постепенное нарастание энтропии в системе связанное с накоплением различного рода изменений[88 - параметров, характеристик отдельных элементов, внешней среды] приводит к её неустойчивости. По мере нарастания внутреннего напряжения система приближается к точке ветвления, в которой даже самые, казалось бы, безобидные воздействия приводят к «эффекту бабочки»[89 - Р. Брэдбери]. Чем ближе к ней система, тем больше проявляется вызовов[90 - в Теории катастроф – появление нового внутрисистемного фактора или элемента, угрожающего её эволюционному состоянию]. Поэтому особенности дестабилизации системы зависят не от внешнего воздействия, а от неё самой. Переход системы в новое качество происходит в тот момент, когда изменения параметров системы превышают ее адаптационные возможности.

Тенденцией, направленной на повышение устойчивости системы, является универсализация подсистем. Этот процесс является следствием диверсификации элементов системы, таким образом восполняющей их собственную ограниченность. Это проявляется в том, что часть функций дублируется для подстраховки реакции на случай появления нежелательных воздействий извне. Это увеличивает прочность внутрисистемных связей, но снижает эффективность использования ресурса. В случае, когда соотношение двух этих тенденций не выходят за определенные пределы, система развивается эволюционно. При появлении дисбаланса устойчивость и самой системы, и ее подсистем снижается, вследствие внутреннего конфликта. Данное явление позволяет сформулировать "принцип хрупкости": все хорошее более хрупко, чем плохое, т.е. устойчивость обладает большей хрупкостью, чем неустойчивость, а простота преобладает над сложностью. В прикладной сфере это правило сформулировано, как закон Мэрфи[91 - Все, что может пойти не так, пойдет не так, и в самый неподходящий момент].

Наиболее явными противоречиями любой системы являются:

– несоответствие между функцией и целью системы;

– дисбаланс между потребностью и наличием ресурсов;

– несоответствие изменяющегося количества и неизменного качества, растущее по мере приближения к точке бифуркации;

– противостояние консервативных и иновационных начал;

– сопротивление элементов системы росту упорядоченности;

– конфликт между устремлением системы к сохранению устойчивого состояния и средствами его достижения;

– различия целей самой системы и составляющих её подсистем;

– «триада» противоречий между структурой, её функционированием и развитием.

В историческом материализме триада Гегеля сформулирована, как противоречие между производительными силами и производственными отношениями, базисом и надстройкой. Так, в эволюционный период процессы функционирования системы (производственные отношения) гибче, чем её структура (производительные силы). Их изменения в интересах системы сталкиваются с неизменностью структуры (надстройкой). В момент революции структура меняется быстрее, чем более инертное функционирование, что приводит к разрушению системы.

Деградация системы происходит и в том случае, когда затягивается процесс адаптации. Нарастание изменений внешней среды не влияет на поведение каксистемы в целом, так и её отдельных элементов. В результате этого энтропия постепенно растет, вследствие чего снижается функциональная эффективность системы и необратимые изменения её внутренней структуры. Это выражается в резком уменьшении количества функционально необходимых элементов, или непропорциональный рост "балластных", бесполезных в функциональном смысле элементов и является одним из проявлений внутрисистемной энтропии.

Наиболее часто это проявляется в виде «эффекта кобры»[92 - Зиберт Хорст, 2005], связанного с неудачной попыткой английских властей уничтожить кобр на территории Индии. Обнаружив, что их развелось слишком много, колониальные власти назначили награду за каждую сданную голову змеи. Вследствие этого поначалу число змей быстро снизилось. Однако индийцы быстро сообразили, что для того чтобы получить премию нужно приносить мертвых змей, а где их взять неважно, и поэтому сами стали разводить этих пресмыкающихся.

В любых социальных системах от семьи до общества показатели определяются субъектом управления. Он определяет цель деятельности в виде определённых показателей, описывающих состояние объекта, которое следует достичь. Они являются проявлением внешнего воздействия на элементы-объекты управления и принуждают их действовать в нужном направлении. Каждый из них, будучи изоморфен с системой, стремится к устойчивости и самосохранению[93 - сохранить свое место и карьерный рост напрямую зависит от выполнения показателей, которые определяет руководство]. В то же время системный механизм нейтрализации дисфункций, ориентируясь на заданные параметры, следит за его функционированием. Иерархия целей элемента вынуждает его позаботиться о своем самосохранении, а затем уже развитии. Причем, он стремится достигать обозначенных показателей, минимизируя затраты энергии. Отсюда следует, что элемент всегда будет работать на достижение установленных ему показателей, не заботясь об общих целях системы. В случае, когда он не может их достигнуть, то начинает имитировать их, расходуя ресурсы и энергию системы, превращаясь в «балластный элемент». Этот процесс порождает противоречия между разными уровнями иерархии, следующим принципам ле Шателье-Брауна и Гамильтона. Их рост со временем приводит к образованию структурных разрывов.

На эволюционном этапе развития внутрисистемные противоречия гасятся за счёт её функционирования, а внешняя энтропия сглаживается за счёт адаптации, как одной из форм самоорганизации. Она охватывает части системы, вызывая качественные изменения её отдельных элементов. В ходе этого процесса они устанавливают новые связи и рвут старые, создавая новые подструктуры. Такие «миниреволюции» приводят к фрагментации единого целого и структурным разрывам. Нарушения внутрисистемных связей ведут к отклонению системы от эволюционной траектории и появлению области неустойчивости. Её локализация вызывает перераспределение информационных, энергетических или материальных ресурсов системы между её элементами или за счёт формирования новых.

Например, в экономике краткосрочный эффект от заполнения структурного разрыва выражается в повышении темпов роста за счёт экономии ресурсов. Он проявляется почти сразу и может продолжаться долгое время, способствуя усложнению системы (в экономике – углублению общественного разделения труда). Отрицательные последствия структурных разрывов накапливаются постепенно и, как правило, проявляются в условиях её нестабильности. В экономической системе типа laissez-faire[94 - Свободной торговли] структурные разрывы носят локальный характер. Ликвидация их последствий происходит в форме экономических кризисов, вследствие чего их количество с течением времени не растёт. Накапливаясь, структурные разрывы влияют на макроуровень, стимулирая рост энтропии. Именно по этой причине возникает механизм сглаживания противоречий. Он формируется внутри подсистемы управления в форме обратной связи и осуществляет её самоорганизацию. Свою негэнтропийную роль она может играть только при наличии обратной связи.

Деградация, связанная с ростом энтропии, как правило, заканчивается попаданием системы в неконструктивную ветвь развития, вследствие которого система становится закрытой. В точке ветвления в системе происходит разрушение структур и связей под воздействием внешней среды. Оно происходит вследствие резонирования внешних и внутренних флуктуаций, в ходе которых система лишается элементов, заменить которые невозможно.




§6. ТУПИК ДЕТЕРМИНИЗМА


„Если ты в меньшинстве – и даже в единственном числе, – это не значит, что ты безумен”.(Дж. Оруэлл)

Из шести уровней человеческого знания пять низших имеют доступную для понимания форму. Все они могут быть представлены в порядке усложнения:

1. Самый низкий, биологический уровень представляет собой чувственное восприятие, наивная, чаще всего, иррациональная реакция на опыт.

2. Формальное знание соответствует представлениям об опыте через аксиоматический наследственный принцип.

3. Отдельное, справедливое революционно-аксиоматическое открытие, именуемое гипотезой и низвергающее совокупность формальных знаний.

4. Высшая гипотеза или канторовский тип, порожденный последовательностью и упорядочением справедливых гипотез в единое множество.

5. Представление о поддающейся упорядочению последовательности высших гипотез различных качеств, именуемое „выдвижением гипотезы высшей гипотезы”[95 - Линдон Ларуш, 1997].

6. Уверенность в существовании высшего, вневременного порядка, который включает выдвижение гипотезы высшей гипотезы таким образом, каким высшая гипотеза включает гипотезу.

Область знания превращается в точную науку только тогда, когда она обретает свой математический аппарат, позволяющий осуществлять переход с одного уровня познания на другой. Он становится необходим при достижении третьего уровня, когда научная дисциплина сталкивается с количественным описанием динамических процессов, протекающих в сложных системах[96 - Классическая механика, информационные технологии, синтетическая теория эволюции, популяционная экология и т.д.]. На рубеже XIX века достижения в области классической механики были настолько впечатляющими, что научное сообщество пришло к определённому консенсусу о Вселенной, как единой системе. Эту доктрину сформулировал Лаплас[97 - de Laplace, Pierre-Simon 1776]: „Состояние системы природы в настоящем есть, очевидно, следствие того, каким оно было в предыдущий момент, и если мы представим себе разум, который в данное мгновение постиг все связи между объектами вселенной, то он сможет установить соответствующие положения, движения и общие воздействия этих объектов в любое время в прошлом и ли будущем”.

Понадобился длительный путь развития науки, чтобы изменить мировоззрение и поставить под сомнение лапласовское представление о мироздании. В области общественно-социальных дисциплин долгое время научный детерминизм сохранял свои позиции, не считая возможным использовать динамические модели. Причиной этому было не столько академическое филистёрство, сколько политизация социальных наук. Системный анализ общественных проблем, использующий математическое моделирование, только частично позволяет преодолеть эти догмы и предубеждения.

Как показывает опыт, расчленение единого целого на части позволяет явление изучать в деталях и формализовать протекающие процессы в виде формул и алгоритмов, реализованных в моделях. Независимо от своей природы любая из них упрощает реальность. Таким образом, модель может быть оценена не столько по степени своей сложности, сколько в сравнении со своими аналогами по степени адекватности и экономичности. Первой по этому пути пошла физика, которая традиционно имела дело с системами и явлениями, имеющие немного взаимодействующих идентичных элементов, изолированных от внешней среды. Эта относительная простота позволила установить фундаментальные законы природы и делать точные количественные предсказания, проверяемые экспериментально, в том числе и для относительно сложных систем. Подобный путь развития знания, основанный на выделении и изолированном изучении простых объектов, в социальных науках был до недавнего времени не применялся.

В естествознании имеется много примеров моделей, в основе которых лежит отрицание очевидного[98 - Первый закон Ньютона, гелиоцентрическая модель Солнечной системы и т.д.]. История не является исключением из общего правила. По мере своего развития, она разделилась в ряд смежных дисциплин, изучающих при помощи моделирования отдельные аспекты процесса: социальные, экономические, демографические, информационные и т.д. Для истории периодические, циклические процессы очень естественны и органичны. В зависимости от их природы их длительнось может составлять века, десятки лет или месяцы. С их появлением устанавливается естественный временный масштаб – период колебаний, описываемый математическим аппаратом, поскольку выход на периодический режим можно описать системой двух простых дифференциальных уравнений.

Следуя бритве Оккама, даже наиболее простые имитации исторического процесса могут дать некоторый позитивный результат. Любое моделируемое общество состоит одного вида схожих элементов- индивидов, они образуют внутри него сложные комбинации в виде различных групп, которые по-разному взаимодействуют между собой и подвергаются воздействию внешней среды. Таким образом, использование динамических моделей для имитации исторических процессов открывает большие возможности для формализации исторической науки. Предполагая, что исторический процесс имеет общую основу с остальными природными явлениями и, следовательно, схожие законы, можно сформулировать задачу построения обобщённой модели развития социума и выделить научные дисциплины, результатами которых можно использовать для моделирования исторических процессов. Это – экономические дисциплины, история[99 - в частности, исторический материализм и связанные с ним экономические дисциплины], этнография, социология, информатика и теория управления[100 - Кибернетика, системотехника]. Каждая из указанных областей знания имеет свою аксиоматику и методологический аппарат, которые могут быть взаимно увязаны. В частности, „экономистам принадлежит та заслуга, что они первыми отметили произвольный характер общественной жизни, что они показали, как под влиянием принуждения она уклоняется от естественного направления, вытекая нормально не из навязанного извне порядка, но из свободной внутренней работы” [101 - Э. Дюркгейм].

Все используемые модели условно можно разделить на линейные и нелинейные. Первые из них наиболее распространены и имеют множество приложений в инженерных и социальных науках, что является их несомненным достоинством. Например, неформальные вербальные модели могут использоваться при прогнозировании в тех случаях, когда предполагается, что социальные механизмы действуют линейно. Вследствие своей простоты линейные модели имеют слабые места и множество других недостатков. В частности, к ним относится неопределённость в выборе длины идентификационного интервала, разнообразие критериев оптимальности и, как следствие, невозможность качественного сравнения. Многофакторность и многовариантность социально-экономических процессов[102 - Von Hayek, Friedrich. Individualism and Economic Order] не позволяют выработать чёткий алгоритм, оптимизирующий плавный переход системы из одного состояния в другое. Естественно, что использование линейной модели при анализе подобных явлений сразу выдаёт ошибку.

Математическая модель управления переходом из одного состояния в другое, которая содержит элементы, реагирующие на неустойчивость, не нарушая её стабильности, является более продуктивной. На практике этот эффект реализуется посредством установления обратной связи (ОС), которая теоретически должна сглаживать негативные тенденции, возникающие вследствие непредсказуемости воздействия внешней среды. Одновременно с ОС следует установить пределы вмешательства общественного регулятора, которым в последнее время всё чаще выступает государство или механизмы, заменяющие и дополняющие его. При некоторой идеализации изучаемой системы и её причинно-следственные связи, она может быть представлена в виде сложной системы и, в частности, описана с помощью аппарата теории игр[103 - Фон Нейман Дж., Моргенштерн О. Теория игр и экономическое поведение.].

По степени своей сложности модели можно разделить на два типа: локальные и глобальные. Первые из них ориентированы на изучение конкретных задач, в то время как вторые пытаются представить картину некоего социума в целом. Представляя собой многоуровневую систему, подобные модели воспроизводят не только её динамику, но и поведение входящих в неё подсистем, что подразумевает их изоморфизм. При его отсутствии многоуровневых систем следует разделять на блоки, охватывающие один-два уровня и только после их раздельного анализа объединять.

Функционирование этносоциальных и экономических систем представляет собой самообучающийся процесс, переводящий их с одной эволюционной траектории на другую. Наличие нескольких из них предполагает возможность выбора. Следовательно, выработка оптимальных многовариантных оптимальных стратегий регулятора на основании анализа предыдущих итераций должна операться на принцип Беллмана[104 - Bellman, R.E. 1957. Dynamic Programming.]. Для описания всего процесса функционирования такой системы применим аппарат процессов Маркова, Байесовское программирование и другие подобные им процедуры, позволяющие учитывать многовариантность и стохастичность всей системы и её элементов.

При анализе этносоциальные процессы целесообразно опираться на принципы фальсификационизма и на его основании критически пересмотреть современные теории и связанные с ними дисциплины. Не отрицая наличие рационального звена в современных экономических моделях и теориях, их следует их „вывернуть на изнанку”, переосмыслить и использовать их в построении принципиально новой модели социальной системы и переход к другим методам управления ею[105 - Если данная тактика эффективна на этой неделе, она может не быть таковой на следующей. Она пригодна в этой провинции, но может быть непригодна в другой/the U.S. Army Marine Corps COIN Field Manual].

События 2022-23 годов показали, что изначальный тезис экономической теории о том, что экономический базис определяет надстройку, а марксистский тезис, что „Политика есть концентрированное выражение экономики “[106 - В.И. Ленин], оказались неверными. Предугадав это явление, Жан Бодрийяр[107 - Baudrillard, Jean Simulacres et Simulation] вёл в обиход понятия гиперреальность и симулякр. В его понимании, повторение любого события или действия существует в трех формах: копии, функционального аналога и собственно симулякра. Последнее явление является всего лишь подражанием и работает по принципу символического обмена[108 - В это входят такие явления, как общественное мнение или мода]. Эпоха гиперреальности характеризуется утратой реальности: надстройка определяет базис, труд не производит, а социализирует, представительная власть уже никого не представляет. Учитывая все эти обстоятельства, „единственное незатронутое дело – это смерть, на чем зиждется власть и экономия”.[109 - Baudrillard: “La mort est peut-?tre la seule chose qui n'a pas de valeur d'usage (Death is perhaps the only thing that has no use value)”]




§7. ДИНАМИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ


„Движение каравана определяет шаг самого медлительного осла” (Омар Хайам?)

Динамические модели позволяют описать намного более широкий спектр возможных траекторий и обладают важным преимуществом – наличием обратной связи, позволяющей системе саморегулироваться. Таким образом, формальный математический аппарат незаменим, когда надо строго связать набор предположений относительно системы с прогнозами ее динамики, описываемых параметрами. Например, в экономико-демографических моделях это число людей и ресурсы, которые производит общество, в социально-политических это также население и политическая стабильность[110 - Вторую переменную можно оценить по числу и интенсивности внутренних конфликтов, социальной напряжённости и т.д.], военно-политических – военно-технический потенциал, мобилизационные ресурсы и логистика. В них в качестве динамических переменных могут выступать геополитическая мощь и энтропия. Они обычно характеризуются нелинейными обратными связями, часто действующими с различными запаздываниями во времени.

Нелинейные модели являются более богатыми в функциональном смысле. В связи с этим существует настоятельная необходимость включения в инструментарий социально-экономического моделирования логистических уравнений, отражающих запаздывание во времени[111 - Биологические модели Лотки-Вольтерра]. Их применение обеспечивает динамическое разнообразие, которое позволяет преодолеть ограниченность линейных систем, описывющих динамические процессы. В них также применяются временные лаги, но сложность математического аппарата[112 - Теория уравнений с последействием] не позволяет широко его применять.

Например, макроэкономическое моделирование с запаздыванием[113 - П. Самуэльсон, И. Хикс, М. Калецкий, Р. Гудвин и др.] было использовано при исследовании тенденций развития и прогноз будущего развития после вмешательства регулятора. В частности, Р. Гудвин предложил ввести нелинейность запаздывания таким образом, чтобы полученные уравнения имели устойчивый предельный цикл. Его экономические предположения и модель вызвали ряд критических замечаний, а полвека спустя выяснилось, что им в математических преобразованиях допущена ошибка[114 - Более подробно см. А.В. Прасолов доказал, что при втором преобразовании получилось уравнение опережающего типа, где стационарное решение всегда неустойчиво]. Вследствие этого вывод Гудвина о существовании единственного устойчивого цикла оказался ошибочным. Данный пример иллюстрирует, что применение математического аппарата с недостаточно развитой теорией может привести к неадекватным выводам, но является стимулом для дальнейшего прогресса науки.

Возможность научного изучения кризисов долгое время подвергалась сомнению в силу неповторимости и уникальности таких явлений. При их детальном изучении обнаружено много общего и, в частности, доказано, что любое событие – результат самоорганизации открытой системы. Дальнейшие исследования данной проблемы привели к появлению теории катастроф, объединившей две математические дисциплины – теорию гладких отображений[115 - Thom R. Structural Stability and Morphogenesis: an Outline of a General Theory of Models] и теорию бифуркаций динамических систем. Для дальнейшей работы введём некоторые необходимые понятия. Пусть   и  – пространства переменных   и соответственно, D* и D – области в   и . Всякое отображение  определяется функциями (*). Отображение f называется гладким, если функции (*) являются гладкими функциями[116 - «гладкая» функция класса r означает функцию, все частные производные которой, до порядка r включительно, непрерывны.].

Понятие динамической системы – одна из многих полезных теоретических абстракций[117 - Материальная точка, идеальный газ, экономический субъект, квант знания и т.д.]. Реальные объекты и системы могут рассматриваться как динамические системы только в определённом приближении и в той мере, в какой при описании их динамики можно игнорировать их структуру и взаимодействие с окружающей средой. О динамической системе говорят в том случае, если можно указать такой набор величин, характеризующих состояние системы, что их значения в любой последующий момент времени определяются по определённому правилу из исходного набора значений. Они называются динамическими переменными, а правило – оператором эволюции системы, который можно представить в виде вектора. Если её состояние задаётся набором из n величин, то динамику системы[118 - изменение состояния во времени] можно представить, как движение точки по траектории в n-мерном фазовом пространстве. В случаях, когда изучается система с дискретным временем, описываемае рекуррентными отображениями, фазовой траекторией является некоторая дискретная последовательность точек в фазовом пространстве.

Выделяют два вида динамических систем – консервативные и диссапативные. Свойство консервативности в физике понимается как закон сохранения энергии. Диссапативная система – это совокупность устойчивых состояний, возникающая в неравновесной среде при рассеивании энергии, которая поступает извне. Благодаря своим свойствам, она часто называется стационарной открытой системой или неравновесной открытой системой. Если мы имеем ансамбль (некоторое количество) идентичных динамических систем, у которых заданы единое фазовое пространство и оператор её эволюции, а отличаются они только начальными условиями. В фазовом пространстве они отображены виде облака отображаемых состояний. С течением времени каждая из систем будет менять свои координаты и перемещаться в фазовом пространстве в соответствии с оператором эволюции, вследствие чего форма облака будет меняться. В случае, когда его объём будет постоянным, система является консервативной и описывается уравнениями Гамильтона. Гамильтонова система с дискретным временем в самом общем случае может быть неявно выражена через производящую функцию с n переменными.








Схема 2. Консервативная (а) и диссипативная (б) системы

Диссипативные системы характеризуются тем, что с течением времени облако отображающих точек съёживается и концентрируется в одном или нескольких аттракторах[119 - Poston, Tim and Stewart, Ian. Catastrophe Theory and Its Applications] – подмножествах фазового пространстранства (траекториях). С точки зрения динамики это означает, что режим, возникший в системе, предоставленной самой себе, через некоторый период времени не зависит от её начального состояния[120 - Простые аттракторы – состояние равновесия, устойчивый предельный цикл(замкнутая фазовая траектория]. Каждый аттрактор инвариантен[121 - Не всякое инвариантное множество внутри облака является аттрактором, поскольку в консервативных и диссапативных системах существуют инвариантные неустойчивые точки и замкнутые орбиты], т.е. траектория, начавшаяся в нём, за его пределы не выходит. При наличии в фазовом пространстве двух или более аттракторов имеет место мультистабильность, а множество точек фазового пространства, из которых траектории выводят на аттрактор – его бассейном.

В реальном времени часто возникают переменные состояния, вблизи которых законы, управляющие дальнейшим состоянием данной системы, резко, т.е. без промежуточных переходов, меняются, вследствие чего происходит резкое изменение её характеристик. Этот феномен определяется как динамический хаос. Его природа – наличие состояний неустойчивости внутри любой динамической системы существует область, где внешнее возмущение вызывает наибольшие последствия. Она возникает там, где системные объекты удовлетворяют определению открытости[122 - система, которая непрерывно взаимодействует с внешней средой. Взаимодействие может принять форму информации, энергии или материальных преобразований на границе с системой.], и порождает нелинейность. Это явление состоит в том, что отклик системы непропорционален силе воздействия на нее[123 - Чем успешнее контрповстанческие действия, тем меньше силы может быть использовано и тем больший риск необходимо принять. /the U.S. Army Marine Corps Counterinsurgency(COIN) Field Manual], т.е. реакции на возмущения непропорциональны этим изменениям. Хаотические режимы характеризуются нерегулярным изменением динамических переменных во времени. В диссипативных системах хаос ассоциируется с наличием в фазовом пространстве странных аттракторов: фрактальных множеств, притягивающих к себе траектории из некоторой прилежащей области.

В процессе своего развития каждая система проходит две стадии: эволюционную (иначе называемую адаптационной) и революционную (скачок, катастрофа). В эволюционный период происходит медленное накопление количественных и качественных изменений параметров системы и ее отдельных элементов. В результате этого происходит скачкообразный переход количества в качества, после которого из элементов старой системы формируется новая. Она, определяется неким аттрактором, образовавшимся в процессе адаптации уцелевших элементов к изменившимся условиям внешней среды.

В точке бифуркации происходит скачкообразное изменение системы, вызваное колебаниям. Она представляет собой переломный, критический момент в развитии системы во времени и пространстве, когда происходят качественные, скачкообразные, внезапные изменения в развитии системы. При бифуркации осуществляется выбор траектории дальнейшего движения, т.е. происходит катастрофа. Множества, характеризующие значения параметров системы на альтернативных траекториях, определяются как аттракторы. В их качестве аттрактора могут выступать состояние равновесия, периодическая траектория и странный аттрактор (хаос). Когда в точке бифуркации происходит катастрофа, систему (или её часть) притягивает один из аттракторов, и она в точке бифуркации может стать хаотической и разрушиться, перейти в состояние равновесия или выбрать путь формирования новой упорядоченности, т.е. выступает в новом качестве.

Как правило, неустойчивость возникает в виде нестандартного воздействия на систему или появлении нового компонента. В точке бифуркации неустойчивость усиливается благодаря колебаниям системы. Подавляемые в устойчивом состоянии, они в результате нелинейных процессов переводят параметры системы за критические значения и инициируют скачкообразный переход в новое устойчивое состояние с меньшей энтропией. После этого цикл "плавное развитие – скачок", "эволюция – революция", "устойчивость – неустойчивость" повторяется.

Противоречие между консервативными и активными частями системы постепенно нарастает и приводит к тому, что даже малые флуктуации приводят к катастрофе. В революционной фазе поведение системы и её отдельных элементов приобретает труднопредсказуемый характер. Такое неадекватное поведение вызывается не только внутренними флуктуациями, силу и направленность которых можно прогнозировать на основании истории развития и современного состояния, но и внешними, имеющими случайный характер. После формирования новой структуры „обновлённая” система снова вступает на путь плавных изменений, и цикл повторяется.

Таким образом, триггером развития системы являются качественные изменения, вызванные квазидиалектическими противоречиями. Гегель называл импульсом и двигателем процесса развития считал ислючительно внутренние противоречия системы, но игнорировал внешние. Его выводы справедливы для закрытой системы. В случае открытой системы их становится больше, поскольку система адаптируется к среде и вследствие этого становится более отзывчивой к внешним воздействиям. В частности, элементы системы гасят их, вследствие чего обретают большую свободу, вызывая изменения в установившемся порядке, и порождают новую неупорядоченность.

Мнение, что в процессе развития происходит только дивергенция систем, не является аксиомой и может состояться только при соблюдении следующих условий:

– развитие ограничивается исключительно прогрессом и исключает регресс;

– развитие линейно, однонаправленно и поступательно в пределах единственного аттрактора;

– развитие состоит исключительно из одних скачков, без эволюционного этапа.

Исходя из нелинейности процесса развития, его поливариантности и циклической смены эволюционного и бифуркационного этапов, следует признать, что процессы дивергенции и конвергенции являются сторонами одной монеты: первые преобладают на революционной стадии, а вторые – на эволюционной.

Для совершения системой революционного перехода необходимо, чтобы ее параметры, как и параметры среды, достигли заданных значений и находились в "области достижимости". При этом, чем сложнее система, тем шире набор состояний, в которых может возникнуть неустойчивость. Когда значения параметров приближаются к критическим значениям, система становится особенно чувствительной к флуктуациям. В этой области достаточно малых воздействий, чтобы она скачком перешла в новое состояние. Следует также отметить, что, согласно закону сохранения вещества, рождение новой системы внутри недостаточно целостностной старой, как и зарождение более высоких, но непосредственно не следующих за ней форм, невозможно без внешнего воздействия.

Энтропия возникает не только внутри самой системы, но и поступает в нее извне. Среда играет большую роль в обмене энтропией. В случае, когда флуктуации, приводящие систему в состояние хаоса, исходят из внешней среды, она становится генератором энтропии. В ином случае, те же самые флуктуации, усиливаясь, могут инициировать самоорганизацию системы, став носителями порядка. Если в среде находятся системы, обмен энтропией с которыми влияет на степень упорядоченности, может наблюдаться отток энтропии из системы. Для этого будет достаточно, чтобы сила флуктуаций системных элементов была недостаточно велика, для того чтобы вызвать точку бифуркации. Даже если эти воздействия воздействуют хаотически, система получает возможность преобразовывать хаос в порядок.

При движении системы к новому качеству, благодаря нелинейным обратным связям, возможны неустойчивые и хаотические стадии. Это, в свою очередь, может привести к существованию нескольких различных равновесных состояний, и, следовательно, различных аттракторов. В момент выбора один из них притягивает систему. Следовательно, при наличии нескольких альтернатив будущее вероятностно неоднозначно, но вместе с тем, оно не может быть любым. В этом случае возникает задача выбора наиболее приемлемого для системы аттрактора. В редких случаях она решается осознанно, но чаще всего[124 - для большей части протекающих физических процессов] – случайно. В этом случае особую актуальность приобретает оценка вероятности различных вариантов исхода катастрофы.

В точках бифуркации поведение незакрытых систем имеет следующие общие закономерности:

1. Параметры системы в момент катастрофы связаны с изменением управляющего воздействия или вмешательства управляющей подсистемы, а её временная граница катастрофы определяется "принципом максимального промедления": система совершает качественный скачок только тогда, когда у нее нет иного выбора.

2. Существует множество потенциальных траекторий развития системы. Чем более она неравновесна, тем больше у неё имеется потенциальных траекторий и, соответственно, предельных циклов.

3. Вследствие случайного характера воздействия среды точно определить новое состояние невозможно, что связано с тем, что влияние среды носит случайный характер (это не исключает детерминизма между точками бифуркации). Н.Д. Кондратьев полагал, что случайность не может быть поставлена рядом с категорией причинности: её следует отнести к особенностям мышления, чем считать категорией бытия. Поэтому случайными он считал такие иррегулярные события, причины которых при данном состоянии научного знания и его средств не могут быть определены. Даже если момент наступления события непредсказуем, это не означает, что его появлению не предшествовала цепь породивших его причин.

4. Катастрофа изменяет организованность системы, не всегда в сторону ее увеличения. Изменения размерности и сложности системы влияют на количество состояний, при которых может произойти катастрофа, число возможных траекторий развития и, как следствие, аттракторов. На этом основании этого явления сформулирован закон Легасова-Бартелета: чем выше уровень системы, тем более она неустойчива, тем больше расходов требуется на поддержание её устойчивости.

5. Выбор того или иного аттрактора происходит на основании принципа минимальной диссипации: из совокупности допустимых состояний системы реализуется то, которому отвечает минимальное рассеяние энергии или минимальный прирост энтропии.

6. Выбор конкретной траектории развития связан с целостностью и устойчивостью системы, а также близостью её в момент катастрофы к одному из аттракторов.

Одни и те же траектории и/или векторы развития могут реализовываться неоднократно, поэтому в результате бифуркации возникают предельные циклы – периодические траектории в фазовом пространстве. При этом даже два близких состояния могут породить различные траектории развития. В случае, когда система притягивается состоянием равновесия, она становится закрытой и до очередной точки бифуркации живет по законам, свойственным закрытым системам. Если система притягивается каким-либо аттрактором открытости, то формируется новая диссипативная структура – новый тип динамического состояния системы, при помощи которого она приспосабливается к изменившимся условиям окружающей среды. Если в точке бифуркации возникает хаос, то вероятны два исхода. Одним из них является трансформация прежней системы в новую упорядоченность. Другим исходом является разрушение системы, вследствие чего её элементы поглощаются другими системами, если таковые имеются, или гибнут.

Поочерёдная смена эволюционного и революционного этапов развития, их устойчивости и неустойчивости системы образует во времени динамические циклы. Любая система имеет не только циклические процессы, обусловленные ее природой, но и колебания, диктуемые средой[125 - например, смена времен года, дня и ночи, лунных фаз и т.д]. Эти "внешние" циклы более стабильны и устойчивы, чем циклы внутреннего происхождения, которые изменяются в результате синхронизации. В результате этого процесса элементы системы и целые подсистемы начинают двигаться с одинаковыми, кратными или соизмеримыми частотами. Тенденция к установлению синхронизации на эволиционном этапе является универсальной, подавить ее могут только сильные десинхронизирующие факторы. Их противостояние перманентно, но в точке бифуркации, когда десинхронизируются многие процессы и элементы системы, имеет место обратное явление.

Поскольку на эволюционной стадии структура систем и траектории их движения отличаются устойчивостью, а условия внешней среды известны прогноз является в той или иной степени точен. Гораздо меньшую достоверность имеют сценарии поведения системы в точке бифуркации, когда детерминизм эволюции сменяется случайностями революции. В ходе её как система, так и среда становятся неустойчивыми, параметры либо неизвестны, либо стохастически изменяются, а возмущения носят непредсказуемый характер. Несмотря на это, ситуация небезнадёжна, поскольку существует возможность определить вероятность притяжения системы к определённому аттрактору или предсказать её крах.




§8. ПОРЯДОК и ХАОС


“Управлять – значит предвидеть “

(Блез Паскаль).

Хаотическое поведение формально противоречит определению динамической системы, которое предполагает однозначную связь конечного и исходного состояний. Если попытаться подойти к задаче, отталкиваясь от какого-либо реального физического процесса, то его моделирование по Лапласу может оказаться затруднительным. Теория катастроф предлагает иной путь – использование моделей, представляющих собой искусственно сконструированную динамическую систему, которае даёт возможность провести детальный теоретический анализ и демонстрирует хаос. Это противоречит устоявшимся формам научного познания, но не противоречит его цели[126 - Лобачевский, Больяи и Гаусс установили независимость аксиомы о параллельных прямых от остальных постулатов Евклида, создав неэвклидову геометрию].

Главной задачей управления системой становится отслеживание и, по возможности, полное или частичное поддержание условий, при которых траектория движения сложной системы сохраняет равновесие. Простейшим способом такого типа воздействий являются создание условий[127 - Например, переход от регламентирования отношений к созданию правовой среды, условий для самоорганизации в ней субъектов этой системы] и формирование среды для её самоорганизации. В связи с этим можно сформулировать семь основных принципов социально-экономической стратегии в рамках Теории катастроф:

1. Изменение состояния системы происходит в силу ее внутренних механизмов. Внешние воздействия, хотя и являются причиной изменений, но всецело её никогда не детерминируют.

2. Под управлением системой понимается перевод системы из одного состояния в другое, которое определяется её объективными ограничениями и приоритетами субъекта управления или регулятора. Предпочтительная траектория движения достигается воздействием на элементы системы, которое заставляет её эволюционировать в нужном темпе и в желаемом направлении.

3. Влияние воздействий на одни элементы системы должно синхронизироваться во времени и пространстве с решениями, принимаемыми в других её частях.

4. Отклик системы прямо пропорционален результатам управляющего воздействия только в тех случаях, когда система находится на эволюционной стадии движения. Система, находясь в точке бифуркации, подчиняется законам нелинейного характера. В этом состояни резонансное возбуждение приводит к большему эффекту, чем более сильное, но не синхронизированное.

5. Резонансное, хотя и слабое, воздействие приводит к большему эффекту, чем сильное, но несогласованное с системой воздействие.

6.Основной задачей подсистемы управления является сохранение (псевдо) устойчивости системы в эволюционной фазе и обеспечение перехода на наилучший (с точки зрения всей системы) аттрактор[128 - В обстановке острого кризиса возможность резонансного управленческого воздействия на процессы самоорганизации является особенно актуальной] в ходе катастрофы.

7. Подсистема управления должна содержать элемент саморегуляции, который противодействует бесконтрольному её разрастанию, потере компетенции или непродуктивному расходу ресурса.

Таким образом, для перевода динамической системы в предпочтительный аттрактор регулятору следует уметь управлять хаосом, который создают её элементы. В процессе бифуркации его влияние усиливается и способствует увеличению амплитуды колебаний отдельных элементов и порождает большое количество шумов. Подобная задача поставлена в области естественных наук полвека назад и в некоторых случаях успешно разрешена. Однако в социально-экономической области она имеет специфические особенности. Прежде всего, следует понимать природу хаоса. С философской точки зрения[129 - Hegel’s Phenomenology of Spirit [Ph?nomenologie des Geistes], translated by A.V. Miller] это тоже своеобразный порядок, точнее, в понимании Гегеля, хаос представляется сложной и логически непредсказуемой формой порядка.

В морально-этическом плане хаос ассоциируется с отсутствием привычного порядка и внешним произволом[130 - Часто используется в словосочетаняих со словами “безответственность”, “непредсказуемость”, “массовая безработица, политическая нестабильность”, ?безнаказанность и тотальная коррупция”, “террор, голод”, “полная неразбериха”]. На фоне этого эмоционально-литературного штампа общественным сознанием практически не воспринимается тезис о творческой, созидающей природе хаоса. Вместе с тем, конструктивная роль хаоса состоит в том, что он создаёт среду, увеличивающую степень свободы элементов сложной системы. Благодаря этому генерируются новые идеи, рождаются социально-экономические и культурные инноваций, появляются альтернативные пути развития. В свою очередь, расширение спектра возможностей и вариантов выбора восстанавливают старые и создают новые связи между элементами формирующейся новой системы.

Итак, развитие системы не является, как в общепринятом представлении, чередованием порядка и хаоса, а представляет собой их сочетание. При этом порядок сохраняется лишь за счет хаоса, гасящего воздействия внешней среды. Благодаря ему система приобретает способность адекватно реагировать на хаотические воздействия среды и тем самым сохранять свою устойчивость. Таким образом, созидательная роль хаоса не ограничивается переходным периодом, когда он уничтожает нежизнеспособные элементы старой системы. Помимо этого, он выполняет определённые защитные функции, не давая открытой системе достигнуть состояния «сверхупорядоченности». Хаос сам по себе не способен обеспечить самоорганизацию сложной системы, а его наличие не гарантирует выход на организацию более высокого уровня.

Однако, хаос не только различными способами порождает порядок. Наблюдаемый во многих материальных процессах, он может быть описан строго математически, т.е. имеет сложный внутренний порядок[131 - E. Lorenz, 1963]. В связи с этим имеет смысл говорить о простоте или сложности упорядоченности структуры. Вследствие неразработанности критериев сложности систем речь может идти о возможности наблюдения и описания порядка собственно хаоса. Таким образом, хаос в сложной системе является:

– фактором обновления сложной организации и адаптации её к изменению внешней среды;

– способом синхронизации эволюции, как внутренних подсистем, так и отдельных элементов, а также подготовки их к различным вариантам будущего развития;

– механизмом самосохранения;

– триггером выбора одного из аттракторов из множества потенциально возможных. С определённой вероятностью переход сложной системы в новое состояние может быть реализован без вмешательства извне, но более конструктивным подходом является выявление оптимальных условий, при которых эта вероятность увеличится.

По общепринятому мнению, природа хаоса исключает возможность управления им. На практике неустойчивость траекторий хаотических систем делает их более чувствительными к управлению, чем другие аттракторы, и демонстрируют лучшую управляемость и гибкость: система чутко реагирует на внешние воздействия и слегка изменит свою траекторию, сохранив импульс движения. Из вышеизложенного можно сделать вывод, что во сложной системе баланс между элементами порядка и хаоса изменчив. Конечно, с точки зрения теории управления предпочтительно, чтобы преобладающая часть элементов системы следовала порядку, но с позиции теории надёжности требуется определённая степень беспорядка. Задача управления хаосом в этих условиях состоит в том, чтобы попытаться сохранить стабильность системы с одновременным поиском новых альтернатив ее развития. Хаос в этой ситуации выступает инструментом если не перестройки, то подстройки открытой системы.

Динамическая природа хаотических режимов и их чувствительность к малым возмущениям позволяет осуществлять эффективное управление посредством контролируемого воздействия. Целью такого воздействия может быть попадание в заданную область фазового пространства[132 - Ott, Grebogi, York, 1990]. Последовательный ряд малых возмущений, приложенных в конкретном месте в конкретное время, может сильно скорректировать этот процесс, не выводя систему из аттрактора. Именно на этом качестве хаоса основывается идея управления им: за счет одного или серии слабых возмущений изменить траекторию движения системы в заданном направлении, сохранив её целостность[133 - Bollt, Meiss, 1995].

За простотой концепции скрывается тонкий и сложный механизм управления, успех действия которого не гарантирован и не может быть сведен к набору правил и директив. При этом следует чётко понимать следующее:

– нельзя управлять в условиях хаоса:

– возмущения не могут быть сильными, чтобы не разрушить элемент воздействия;

– управление должно быть чувствительно к состоянию системы (все само собой образуется);

– необходимо строго ограничить степень свободы в области неустойчивости, чтобы не вызвать негативные последствия,

– целостность системы не должна быть нарушена.

Следовательно, задача управления квазиустойчивой социально-экономической системой сводится к тому, чтобы выявить потенциальные угрозы, которые имеются на её траектории движения, и выделить элементы, которые в глобальной перспективе станут основами новой структуры. Поэтому вывод о том, что система должна быть неустойчивой с тем, чтобы в перспективе выйти на новый уровень развития, не выглядит столь парадоксальным. Применение математического аппарата теории катастроф для анализа социально-экономических моделей позволяет сделать выводы, во многом противоречащие устоявшимся стереотипам.

Для современной науки управление хаосом в современном представлении является неразрешимой задачей в силу нелинейности стохастических уравнений, описывающих аттракторы. В связи с этим для прогнозирования рисков используются упрощённые линейные модели и методы, которые позволяют довольно точно описать эволюционную стадию, но не дают никакого представления о будущей бифуркации. Тем не менее, представление о возможных аттракторах можно получить, оценив необходимые и достаточные условия их существования в рамках новой сложной системы. При этом определение только необходимых условий устойчивости будущей системы вовсе не гарантирует, что переход в конкретный аттрактор произойдёт плавно и без каких-либо эксцессов, т.е. будет близок к точке равновесия.

Подход к управлению социально-экономической системой с использованием аппарата теории катастроф состоит не в выработке алгоритма по „упорядочению” хаоса, а определении предельных границ между порядком и беспорядком на каждом этапе её развития. Это заключение делает „теорию управляемого хаоса” привлекательным средством при разработке всякого рода социальных и политических технологий, многие из которых вульгаризируют или извращают это понятие.

К концу первой четверти XXI века мир вновь оказался в состоянии жёсткой конкуренции за ограниченный ресурс, что уже неоднократно повторялось в ходе истории. На новом уровне, с глобальными телекоммуникациями, ядерным оружием, другими достижениями военной техники начинают повторяться полузабытые исторические сюжеты. Противостояние богатых и бедных (цивилизаций, регионов, стран, классов), разрастание и кризис бюрократических систем, борьба за сферы влияния[134 - не только в географическом, но и в информационном пространстве, в пространствах смыслов и ценностей], религиозная, расовая и национальная нетерпимость скатывают планету Земля в хаос войн и коалиций.




§9. ИНДИВИДУАЛЬНАЯ АКТИВНОСТЬ


„… социологические теории должны основываться на свойствах индивидов…”

(Философия методологического индивидуализма)

Социологическая теория строится в два этапа: сначала из взаимодействий между личностями выводится групповая динамика, затем из взаимодействий между группами выводится динамика социума. Этот процесс является объективным и не зависит от субъективных факторов, которые могут его ускорить или замедлить, но не остановить. В рамках исторического процесса основная активность людей направлена на удовлетворение основных потребностей. Следовательно, в теории общества необходимо рассматривать преимущественно те социальные структуры, где существует активность по их удовлетворению. Первоначально следует составить представление об удовлетворении потребностей одного индивида и/или его семьи, то затем необходимо обратиться к изучению более сложных социальных организмов. Именно внутри них человек и человечество реализуют удовлетворение собственных потребностей.

Поскольку человеческое общество или социум является совокупностью биологических особей, поведение homo sapiens не отличались от других видов, где господствует закон стайности. Он прост и не допускает исключений: больной, слабый, старый отягощают и должны умереть[135 - „зимний закон” у северных племён (самоеды, пермяки), вынужденные путешествия у полинезийцев]. Биологическим идеалом является всеобщая похожесть: даже резкое отличие в окрасе[136 - Белая ворона] может быть причиной изгнания или уничтожения. Его основная цель, согласно принципу В.И. Вернадского – Дж. Лавлока[137 - Lovelock J. Gaia: A new look at life on Earth. Oxford: Oxford Univ. Press, 1979. 157 p.], состоит в улучшении условий для живых организмов, то есть негэнтропийное преобразование окружающей среды в сторону повышения общего качества условий для жизни. Из этого вытекает главная причина интеграции социума – коллективная эксплуатация ресурсов с целью потребления. Вследствие этого объединения людей стали чем-то большим, чем простые совокупности личностей, поскольку, в отличие от животных, обрели способность планировать и целеустремленно действовать в течение длительного срока. В процессе своего развития они обрели две важные особенности. Одной из них является способность к действию, ориентированному на общий интерес, даже если оно требует жертв. Второе отличие заключается в тенденции устанавливать социальные границы.

Методы исторической социологии[138 - Tilly, 1990] делают основной упор на изучение экономических отношений и/или социальных систем, основанных на рациональной теории выбора[139 - Coleman, 1990]. Основной её постулат заключается в том, что каждая личность стремится максимизировать свою функцию полезности, опираясь на труд, капитал и принуждение. Это рациональное начало, основанное на получении пользы (выгоды/минимизации вреда), является объектом управления[140 - Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft]. Не всякая совокупность личностей является настоящей группой. Группы возникают, потому что их члены очерчивают воображаемые границы, отделяющие «своих» от «чужих». Чтобы отличать членов своей группы от посторонних, используются маркеры, такие как, язык, религия, фенотип.

Примером минимальной группы является семья. В связи с этим брак следует рассматривать, как “динамический элемент структуры семьи, средства её воспроизводства и опоры общества». Отношения в нём в значительной степени определяют поведение индивидов, их взаимоотношения и формы хозяйствования. Именно состав семьи является ключевым фактором в формировании социума. Современная историческая антропология выделяет три типа семейных групп: ядерные[141 - Отец, мать, дети, не вступившие в брак], стволовые и патриархальные. Ко второй группе относится семья-род, включающая несколько поколений родственников по вертикали: родители, дети, внуки. Это – авторитарная семья, покорная своему главе и прапктикующая майорат. Патриархальная или общинная семья распространяется вширь, объединяя вокруг прародителя всех его потомков и их семьи, если таковые имеются. Порой она расширяется настолько, что образует клан или племя.

Теория эволюции Дарвина[142 - Darwin Charles, On the Origin of Species] не в состоянии интерпретировать многие исторические и социологические феномены, вследствие чего её заменил обобщающий социологический принцип Фердинанда Тонниса. Согласно его концепции[143 - T?nnies' Complete Works (Ferdinand T?nnies Gesamtausgabe (https://en.wikipedia.org/wiki/Ferdinand_T%C3%B6nnies_Gesamtausgabe)), 24 vols] индивиды представляют собой самодостаточные единицы, которые фокусируются вокруг двух полюсов – сообщества и общества[144 - Гемейншафт (естественное действие) – гезельшафт (рациональное действие). Последнее понятие заимствовано у Вебера и расширено в социологическом смысле]. Они находятся в состоянии взаимного рефлекса и часто невозможно определить, какой из них первичен, а какой – вторичен. Более того, отдельные части системы кооперируются, а часто и интегрируются с другими внутрисистемными элементами, образуя симбиоз, который ещё более осложняет возможности для анализа[145 - В феодальной системе внешняя(защитная) функция была объединена с полицейской (внутренней) в лице феодала низшего ранга].








Схема 3а. Пирамида потребностей Маслоу в версии Ф. Котлера[146 - Kotler Ph. Marketing Essentials, 1984]

Полюс сообщества иррационален и хаотичен. Его природа определяется потребностями, которые не могут быть чётко формализованы, но их природа может быть описана путём введения определённых ограничений, в первую очередь, материальных и информационных. Сообщества формируются на основе двух главных характеристик – этнической принадлежности и социальной стратификации. Их внутренняя динамика проистекает из индивидуальной активности людей, как элементов социальной системы, удовлетворяющих свои личные потребности, как физиологические, так и духовные. На этой основе можно классифицировать информацию о поведении человека, как минимального элемента социальных и исторических процессов, но основе иерархии потребностей. Этот метод даёт возмржность определить императивы исторического и социального поведения – формирование, становление и изменение ментальности, как отдельных социальных индивидов, так и их общностей[147 - профессиональных групп, классов, этнических групп, наций, этнополитических общностей и т.п]. Для того, чтобы понять их мотивацию[148 - общественно признанное обоснование цели], необходимо определить какие потребности и когда он имеет или может иметь, а также может удовлетворить. Они изображены на схеме 3а в форме пирамиды, названной в честь её конструктора Маслоу.

Потребности нижнего уровня человека определяют биологический метаболизм и инстинкты – непроизвольные действия и реакции на воздействие внешней среды. Выше в иерархии расположены потребности, связанные с позиционированием личности внутри сообщества и общества. Поведение социального индивида тем рациональнее, чем ниже степень удовлетворения его потребностей. Высшая потребность по Маслоу – это „самоактуализация”, под которой подразумевал потребность в успехе и известности. Это определение представляется достаточным в пределах этических норм и стандартной социальной лестницы. Движение вверх по пирамиде приводит к развитию личности, а спуск. по приводит к её разложени. Главная проблема при верификации потребностей заключается в том, что не существует надёжного количественного измерителя их удовлетворённости. Не менее важной проблемой классической психологии явлется невозможность объяснить, почему некоторые потребности продолжают быть мотиваторами даже после того, как они были удовлетворены.

Труд определяется, как сознательная деятельность человека, направленная на создание благ, которые удовлетворяют потребности одного или группы индивидов. Своей целенаправленностью и активным использованием орудий труда он отличается от инстинктивного поведения животных. Хотя помимо человека есть другие приматы[149 - обезьяны], которые используют окружающие предметы для достижения положительного результата, но они не изготавливают с помощью одних орудий труда другие chtlcndf ghjbpdjlcndf.

Трудовая активность обеспечивает метаболизм человека и направлена на удовлетворение его первичных потребностей – физиологических (питания) и воспроизводства, а также безопасности. Их удовлетворение происходят в составе сообщества или малой группы, члены которой по мере освоения различных умений и знаний начинают специализироваться в различных областях жизнедеятельности, которое постепенно приводит к общественному разделению труда. Поскольку почти все необходимое для потребления создается в ходе трудовой деятельности человека в основе развития общества лежит производство и распределение средств существования, к которым добавляется функциональная задача (выделенная трудовая деятельность) по их хранению и обучение трудовым навыкам, представляющим собой отдельную социальную потребность в воспроизводстве.

По мере удовлетворения физиологических потребностей возникают все новые и более сложные запросы, определяющие деятельность отдельных индивидов. При объединении их интересов и потребностей возникают группы людей, образующие локальные социальные структуры или сообщества[150 - семья, род, община, коммунальная квартира, казарма], активность которых характеризуется малозаметным трендом.  В самом начале она, как правило, однородна и однонаправлена, но со временем её разнообразие возрастает, формируя новые потребности и развивая навыки. По мере удовлетворения первичных нужд у индивидов появляются высшие потребности[151 - научные исследования, хобби и т.п], которые можно определить, как „самоосуществление личности”. Оно является следствием его саморегуляции, направленной на разрешение основных задач его существования, обусловленных как его видовой, так и его индивидуальной формами эволюции.

В этом контексте представляется выделить функцию воспроизводства, представляющую необходимое условие существование человечества не только как биологического вида, но и социальной системы. Не абсолютизируя роль либидо, как Фрейд, следует признать его важную роль в формировании основных человеческих архетипов[152 - Г. Юнг]. Сочетание эго, индивидуального и коллективного бессознательного формирует „социальные личности” типа “вэнь”, которые составляют основу общества. Наряду с ними появляется определённое количество индивидов, у которых имеются личные устремления[153 - Тяга к познанию, любопытство или чувство прекрасного] к разнообразию. Они формируют другой тип потребностей, которые носят личный характер и определяются как метапотребности[154 - С. А. Четвертаков. Кувшин Маслоу. Психология от страха боли до совести 2016. – 628 с. ISBN 978-5-4474-6567-4]. Их можно определить, как личные потребности творчества, которое можно определить, как деятельность по созданию новых материальных и культурных ценностей или их разрушению.

Независимо от этической стороны вопроса, метапотребности выражаются в поиске неопределенности и ее преодоления в сфере, доступной для конкретного индивидуума, и приносят удоволетворение самим процессом преодоления и/или результатом. Это явление может быть классифицировано как пассионарность[155 - Л.Н. Гумилёв], и своей основе имеет два рода мотивации. В основе первого вида лежат латентные метапотребности. Их природа рождена одной или несколькими базовыми потребностями, а удовлетворение совмещено во времени и пространстве полностью, частично или игровым способом. Второй вид, метапозитивные потребности, связан с созидательной деятельностью и/или психическим напряжением преодоления трудностей[156 - творчество в общественно полезной деятельности: труде, науке, искусстве, ремесле, общественном и семейном быте].








Схема 3б. „Кувшин потребностей” Маслоу[157 - Четвертаков С.А. Реконструкция теории Маслоу, 2011] с учётом психоанализа

У отдельного взятого индивида может быть несколько метапотребностей, причем разного типа. С возрастом и опытом одна из них начинает доминировать, в то время как остальные играют подчиненную роль. Личные запросы индивида могут не совпадать с приоритетами образований более высокого порядка, составляющими социум: домохозяйство, община, производственныq коллектив, сословие, класс и т.д. Таким образом, структура социума является результатом конфликта сообществ с разными видами обмена продуком, одни из которых доминируют над другими. Но и конфликт, и доминирование возможны только при их интеграции на более низком уровне. В общем виде потребности и метапотребности принимают форму кувшина, изображённого на схеме 3б.

Одной из форм реализации метапотребностей является область символической деятельности[158 - Поединки, спортивные состязания, театральное действо, военная и публичная общественная деятельность – дискуссии, выборы, судебные заседания и т.д.]. Игры являются биологической формой обучения у высших животных, но в социуме они расширают сферу своего применения и представляют собой не только форму обучения и отдыха, но и потребления. Последнее представляется, как удовольствие не только соучастия, но и сопереживания конкурентной борьбе, благодаря разнообразию соревнований и неопределенности их результатов.

Метапотребности „асоциальных типов” или субпассионариев, занятых поиском удовольствий и/или разнообразия ощущений, могут привести к безобразиям, как в интеллектуальной[159 - Герострат], так и физиологической[160 - Казанова, серийные убийцы] сфере. Собственный императив субпассионариев „день, да мой” отражает их полную неспособность к прогнозу. Их поведение часто противоречит общепринятым этическим нормам и связано с проблемой самореализации[161 - Например, „лукулловы пиры”] внутри социума. Это происходит в силу различных причин, но приводит к одинаковому результату: латентные субпассионарии подменяют потребность поиском разнообразия в различных пороках и/или стремлением к преодолению[162 - Подобную самореализацию следует считать творчеством не в социальном, но в психологическом и физиологическом смысле.] социальных норм и метанорм. Общим в этих процессах является предвкушение удовольствия от неопределённости, которое разряжается в её поиске, процессе и преодолении.

Оригинальная модель структуры потребностей на основе пирамиды Маслоу, предложенная С.А. Четвертаковым[163 - Недостатками конструкций, предложенных Маслоу и Четвертаковым является их детерминизм в понимании Лапласа – наличие некого идеального образца, представляющего собой stupor mundi], даёт возможность установить однозначное соответствие между мотивациями индивидов и императивами одного или нескольких объединений, членом которых он является. Следует отметить, что обе составляющих этой модели находятся в постоянном движении вследствие приобретения жизненного опыта и изменения уровня активности личности. По этой причине их совокупность целесообразно изучать в динамике.

Иерархия потребностей и история общества тесно связаны. Развитие человечества проходит этапы, на каждом из которых главенствовали две из них. Так в обществе с присваивающим хозяйством господствовала физиологическая потребность в поддержании жизни. Её удовлетворение провоцировало появление потребности в безопасности. В этих условия только та “группа” находилась в безопасности, которая контролировала необходимые естественные ресурсы, средства их добычи и защиты. В этих условиях более слабые коллективы изгонялись из богатых угодий и умирали от голоду или уничтожались в столкновениях.

В доиндустриальных обществах пару составляют потребности физиологические и безопасности высшим потребностям творчества и уважения. Это противостояние приводит к образованию иерархий. Во вновь образовавшемся классовом обществе его большая часть общества может полно удовлетворять только свои низшие базовые потребности, в то время, как вторая удовлетворяет, и те, и другие. Индустриальное общество переводит соотношение этих потребностей на новый уровень, конституируя пару „цивилизация-варварство”, наиболее известную под слоганом „бремя белого человека”.

Развитие информационных технологий[164 - сетевые технологии, концепции интернета, коллективных банков данных, телевидеоконференции] обеспечило расширение общения и удовлетворения потребности общения. Информационная революция инициирует взрыв творческих возможностей индивидов, как на основы нового типа общественного производства, называемого футурологами „информационным” или „цифровым” обществом. Можно предположить, что в нём будут противостоять потребность самореализации в уважении и творчестве. При этом творческие личности будет оцениваться через результаты своей активности, в то время как остальные их сограждане будут использовать критерии потребности уважения в различных формах (власть, богатство, потребление, узнаваемость). Конкуренция в творческой деятельности была и остаётся одной из этических проблем и, возможно, уже переходит в разряд социальных. Это означает, что равенства в области трудовых отношений среди работников творческого труда, в частности, в области равной удовлетворенности трудом, достичь практически невозможно[165 - исследования в творческих коллективах показывают, что 90% всех результатов дают 10% сотрудников].








Схема 4.

Таким образом, мотивация поведения на основании потребностей может быть распространена не только на конкретного индивида, но и их группу вплоть до уровней сообщества и общества в целом. Такие процессы имеют определённые порядок и развитие в соответствии с иерархией потребностей Маслоу (с учетом её коррекции и деталировки[166 - С.А. Четвертаков]), что даёт возможность связать ментальную, биологическую и психологическую составляющие человеческой личности с его социальным поведением, основанным на потребности в воспроизводстве и приспособлении к среде обитания (Схема 4).




§10. ИЕРАРХИЯ ТРУДА


„Люди не равны, но ради мира между людьми им



следует говорить, что они равны” (Т. Гоббс)

Биологическая природа человека заставляет его действовать или искать новые приемы лишь в необходимых условиях, в условиях недостаточного удовлетворения низших потребностей. Это правило действует в тех случаях, когда труд тяжел и однообразен, пока он не игра. В ходе неолитической технологической революции появились новые орудия труда, усложнилось производство и диверсифицировалось потребление. Если до начала общественного разделения труда производитель являлся потребителем, то впоследствии движение продукта или услуги представляет собой длинную цепь преобразований, менящую их физическую природу.

Синхронизация человеческой активности на уровне сообществ позволяет говорить о движении общества по определённой траектории, определяемой совокупностью четырёх параллельно протекающих динамических процессов: производства, обмена, распределения и, собственно, потребления[167 - К. Маркс. Капитал. ТI.]. Два из них – производство и потребление – первичны вследствие их биологической предопределённости, а два других являются следствием человеческой активности и вторичны. Вследствие этого организация обмена плодами деятельности и их распределение оказались важной функциональной частью социального механизма.

Управление такой структурой постепенно усложняется вследствие увеличения объема информации, интенсификации обмена ею и необходимостью её верификации. В конечном счёте, этот процесс приводит к разделению труда на физический и умственный, рутинный и творческий. Умственный труд требует подключения мышления, но может присутствовать в рутинных расчетах и в этом случае может быть определён как „умственный рутинный”. Следует отметить, что многие виды труда представляют собой сочетание этих форм, одна из которых преобладает над другой.

С позиции необходимости обоих форм разделенного рутинного и творческого труда в общем процессе и продукте его избыток является совместным результатом обеих видов труда. Это следует из того, что каждая из сторон не способна произвести любую часть совокупного продукта в данной технологии отдельно, т. е. без другой стороны. Поэтому главное утверждение марксизма, что весь труд выполнили только рабочие, ошибочна и вредна для общего понимания целей и задач производства. Это следует из того, что любой исполнитель не является независимым фактором производства. Орудие труда также ничего не производит, его стоимость не переносится на стоимость продукции без труда, а при автоматизированном производстве имеет место то же самое, поскольку для управления требуется оператор.

Вместе с тем, обратное утверждение, в котором вся прибыль является результатом деловой активности предпринимателя, также не верна. Это следует из того, что каждая из сторон не способна произвести любую часть совокупного продукта в данной технологии отдельно, т. е. без другой стороны. Даже в самой примитивной иерархии труда ни один из её уровней не является независимым элементом производства. Потребительная ценность продукта возникает из комбинации различных видов труда в определенной последовательности. Таким образом, трудовое участие всех уровней иерархии является в процессе его создания важным, но по отдельности бесполезным. В случае, если часть работ выполнена по соглашению или ранее[168 - Например, сырье или предметы труда получены извне путём обмена или уступлены по договору], в конкретной иерархии труда она представляет собой фактор расходов. За вычетом их остаток распределяется в соответствии с некими правилами, установленными внутри иерархии. Если простой рутинный труд может быть количественно измерен и соответственным образом нормирован, то в силу количественной неизмеримости творческого труда верхние уровни иерархии могут манипулировать и даже злоупотреблять этой его особеностью.








Схема 6. Информационными сети Ливитта: а) «штурвал» как аналог иерархии труда; б) форма «у» – компромиссная сеть; в) «колесо» – связь через соседей.

Измеримость объема выполняемых коллективом задач количеством единиц труда есть необходимое условие расчета организационной структуры и в теории организации[169 - Beckmann M. J. Tinbergen Lectures on Organization Theory. Berlin: Springer-Verlag, 1987.], которая представляет строго формализованную дисциплину с развитым математическим аппаратом и является теоретической основой для описания организаций иерархического типа. Г. Ливитт[170 - Leavitt, H. J, Some effects of certain communication patterns on group performance. – Journal of Abnormal. Sociological. Psychology, vol. 46 (1951), p. 38-50.] эксперементировал с различными сетями коммуникаций, составленных из узлов переработки информации и эффективность решения поставленных задач в различных типах информационных сетей. Иерархическая структура[171 - централизованная коммуникационная сеть типа „штурвал”] реагировала быстрее всего и четко поставленные задачи ограниченной сложности. Форма информационной связи внутри неё предполагает, что работа элементов низшего уровня однородна и стандартна, что позволяет одному вышестоящему элементу управлять многими.

Таким образом, процессы управления простым однородным (рутинным) трудом осуществляется через иерархию, что позволяет её определить, как социальную структуру, принуждающую людей участвовать в расширенном воспроизводстве продукта. Помимо физического наказания[172 - понижение уровня удовлетворения потребностей вплоть до гибели индивида] под принуждением следует понимать такую ситуацию с распределением продуктов потребления, при котором член группы вынужден[173 - …договор только тогда заключен при полном согласии, когда обмениваемые услуги имеют эквивалентную социальную ценность. При этом условии в в самом деле каждый получает желаемую им вещь и отдает в обмен другую, равноценную. Это равновесие, констатируемое и освящаемое договором, происходит и удерживается само собой, так как оно только следствие и другая форма самого равновесия вещей. Оно поистине самопроизвольно…(Э. Дюркгейм)] войти в состав иерархии или действовать в её интересах[174 - Из всех доступных иерархий на данный момент] для удовлетворения низших потребностей. Таким образом, полноценная иерархия труда возникает с выделением лица или группы лиц для непосредственного управления процессом труда.

Иерархия труда, как результат общественного разделения труда, представляет собой социальную структуру связи физической деятельности всех видов с умственным творческим трудом управления. Она зависит от технологического уклада или платформы, определяющей уровень развития и разделения труда. Главным критерием их отличия является не столько результат, сколько применяемые орудия, которые определяют уровень материального производства (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B0%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B8%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%BE%D0%B5_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D0%B8%D0%B7%D0%B2%D0%BE%D0%B4%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE) и степень общественного разделения труда (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%B0%D0%B7%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D1%82%D1%80%D1%83%D0%B4%D0%B0). В настоящее время можно выделить три основные исторические формы иерархий труда:

– патернализм доиндустриального общества, где преобладает ручной труд, как рутинный, так и творческий,

– промышленная иерархия индустриального производства, где осуществлена частичная механизация рутинного физического труда,

– автоматизированное производство, где преобладает механизация рутинного труда, как физического, так и творческого, и частично используется искусственный интеллект при творческом физическом труде.

Каждый хозяйственный уклад имеет свои закономерности, но он не распространен повсеместно в связи с особенностями среды обитания (ландшафта). Общим для них является правило, что структура общества будет оставаться неизменной только в том случае, когда высшие потребности его членов удовлетворяются. Это состояние будет сохраняться до тех пор, пока на общество не начинёт влиять более прогрессивный тип производства.

Управление любой системой требует траты ресурсов. Их мобилизация возможна при наличии двух обязательных условий – наличию прибавочного (избыточного) продукта и общественного разделения труда. Появление избыточного продукта, как результат общественного разделения труда сыграло решающую роль в развитии человечества:

– прибавочный продукт стал ресурсом для развития отделенного умственного труда управления как предпосылка творчества и технологического и культурного развития человечества в целом[175 - рост населения через рост и внедрения в производство ряда изобретений в земледелии и ремесле];

– прибавочный продукт превратился в ресурс для расширенного производства в целом[176 - строительство каналов, водохранилищ, зданий и сооружений, организация экспедиций и разработки ископаемых, улучшение среды обитания].

Иерархия труда представляет собой систему разделенного труда. В ней индивид или их группа (сообщество H), занятых творческим умственным трудом управления, сами и/или через постоянных посредников или надсмотрщиков[177 - промежуточный слой лиц, исполняющих рутинный умственный труд по учёту и контролю в процессе управления] принуждают или обязывают остальную часть работников системы (сообщество исполнителей h) к подчинению. Под его воздействием сообщество h совершает указанный ему труд и/или услуги и отдаёт весь или часть произведенного им продукта сообществу H. При этом каждый из членов обоих сообществ удовлетворяет основную часть своих базовых потребностей.

Понимание иерархии труда, как совокупности группы социальных индивидов, действующих в целях получения общей выгоды, которая состоит в максимальном удовлетворении их потребностей и метапотребностей, позволяет рассматривать её, как рационально действующий субъект. Он потребляет ресурс и в ходе трудовой деятельности входящих в него индивидов производит продукт. Вследствие этого каждая иерархия труда обладает количественными и качественными характеристиками и собственной функцией полезности, что позволяет её рассматривать в качестве объекта управления.

Сам процесс управления внутри иерархии труда представляет собой определённый набор управляющих воздействий или алгоритм, который определяется уровнем развития иерархии, её элементов и длительностью их формирования. В общем виде все механизмы управления активностью отдельных индивидов и их групп можно представить в виде Таблицы I, которая позволяет соотнести различные типы принципов и норм трудовой активности, выработанных на основе практического опыта и/или в процессе научного эксперимента. Как правило, в развитой иерархии труда они существуют и действуют одновременно. В большей части ситуациий они дополняют друг друга, но в некоторых вступают в противоречие.

ТАБЛИЦА I. Формирование различных алгоритмов в иерархиях труда








В каждом конкретном случае иерархия труда, её структура и нормы отражают различную информационную насыщенность видов труда разных уровней. Она является господствующей структурой организации вплоть до второй половины XX века и имеет несколько форм, первичной из которых является индивидуальное хозяйство. Из этого понятия вытекает, что античная латифундия, патриархальное рабство, серваж, крепостничество и капиталистическое предприятие представляют собой иерархии труда. Этому определению удовлетворяет деспотия, которая либо концентрирует весь свободный продукт и/или труд, выполняя организационную функцию, либо изымает излишки продукта с целью его перераспределения без вмешательства в производственный процесс. Начиная с первой мануфактуры, промышленная организация является преобладающей социальной структурой, разделяющей виды труда и сводящей их воедино.

Первой трансформацией промышленной иерархии явилось внедрение на средних уровнях творческого труда, которое сопровождалась перенятием “штабных функций” блоков I и II[178 - функции проектирования, продвижения товара, планирования и анализа производства и сбыта]. Информационная революция, свершившаяся в самом конце XX века, началась c автоматизации рутинных элементов вычислительного процесса, циклических алгоритмов и обработки информации. Теперь труд менеджеров среднего звена[179 - Недаром появился термин „офисный планктон”], ранее считавшийся творческим, представляется рутинным. До тех пор, пока он не будет окончательно автоматизирован, его исполнители продолжают считаться нужными работниками, не осознавая того, что уже являются кандидатами на перемещение в самый низ иерархической структуры и более не могут претендовать на роль „среднего класса”, к которому они себя причисляют.




§11. ЭКСПЛУАТАЦИЯ


„Зоолог не должен ненавидеть сколопендру, когда он её изучает” (Э.И. Котляр)

Иерархия труда представляет новый „идеальный тип” социальной структуры. Он позволяет сформировать принципиально новые модельные основания для реконструкции исторических процессов безотносительно к технологическому или социальному укладу. Основоположник „теории эксплуатации” Дж. Ремер, отталкиваясь от основ исторического материализма, предложил продуктивные модели и методы и перенёс «рассмотрение эксплуатации на новую многообещающую территорию»[180 - М.Л. Лебовиц, Canadian Journal of Economics, 1982]. С общественным разделением труда и появлением прибавочного продукта не только личные, но и социально-экономические характеристики становятся критерием „общественного блага”, закреплёнными в идеологии и метанормах социума. Из этого вытекает обязанность каждого „социального индивида” действовать совместно в интересах общества и сообразно своим возможностям. Первоначально это может проявляеться в требовании вооружаться соответственно своему достатку[181 - римские центурии, реформа Солона, ассизы о вооружениях в феодальной Европе и т.д.], устраивать общественные работы или праздники[182 - Спартанские сисситии, триумфы и овации у римлян], жертвовать часть продуктов своего труда на общие нужды.

Появление механизма реципрокации вызвано необходимостью преодоления воздействия внешней среды за счёт внутренних ресурсов. Целью безвозмездного изъятия части продуктов труда является обеспечение жизненно необходимых потребностей иерархии труда и её безопасности. Этот процесс происходит за счёт ограничения потребления отдельных индивидов путём отчуждения у них всего или части избыточного продукта и определяется как эксплуатация. Её появление канализировало энергию большей части человечества к постоянному и устойчивому продолжению труда. Из определения следует, что в основе нормальной эксплуатации лежит не жадность, а необходимость. Этого нельзя сказать о феномене сверхэксплуатации, имубщем место при деспотическом режиме и/или проявляющегося у отдельных частных лиц.

Эксплуатация представляет собой объективный процесс интенсивного накопления труда, опережающего текущие потребности. Он стимулирует дальнейшее общественное разделение труда и, как следствие, социальное развитие.



Понимание эксплуатации, как процесса изъятия прибавочного продукта в частной или в государственной форме у его производителя вследствие неравноценного обмена, существенно отличается от этического отношения общества к этому явлению. В связи с этим определяемые технологической платформой формы хозяйствования играет важную, но не определяющую роль. Поскольку процесс товарообмена требует ресурсов, их изъятие происходит аккумулировать в форме спекуляции и косвенных налогов, пошлин и акцизов, а также неэквивалентного обмена с соседями – скрытого(обмана) или открытого (грабежа). Распределение избыточного продукта между двумя уровнями иерархии труда фиксирует различия в формах собственности на средства производства. Она играет только опосредованную роль, поскольку определяет соотношение между долями отчуждаемого продукта – частной и государственной.

Теорема "необходимости эксплуатации", сформулированная С. Четвертаковым, гласит, что нормальная эксплуатация – необходимое и достаточное условие функционирования иерархии труда. Достаточность этого утверждения проистекает из того, что производительный элемент системы для удовлетворения своих низших потребностей вынужден продолжать свою деятельность. Необходимое условие основывается на рассуждении, что при сохранении части прибавочного продукта у производителя (недоэксплуатации) он прерывает свою деятельность и начинает удовлетворять свои мегапотребности, покинув своё место в иерархии труда, вследствие чего происходит прерывание функционирования системы.

Любая социальная система для своего самосохранения использует различные формы и методы изъятия прибавочного продукта. Можно выделить три формы эксплуатации, проистекающие из видов обмена ресурсами, продуктами и услугами: реципрокацию[183 - Malinowski, B. Freedom & Civilization. London, 1947], редистрибуцию и свободный товарообмен. Каждая из них являет собой процесс эксплуатации, т.е. присвоение результатов труда других людей без обмена или с предоставлением взамен товаров (услуг, денег), потребительная стоимость которых меньше, чем стоимость, созданная их трудом.

Реципрокация появилась в эпоху присваивающего хозяйства и несёт идеологический мотив. Она представляет собой самый ранний тип экономической интеграции, возникает уже на уровне реализации низших потребностей и интуитивно реализуется на уровне микросообщества – семьи и рода[184 - По мнению некоторых антропологов, неадертальцы не знали этого процесса, что стало причиной их вымирания]. Его сущность состоит в добровольном обмене плодами труда на основе взаимных обязательств, а отчуждение прибавочного продукта базируется на вольном и невольном „волонтёрстве” членов сообществ. Главными чертами реципрокации являются симметричность и горизонтальность. В рамках исторического процесса этот тип доминировал при родоплеменном строе и в патриархальной семье. Долгое время на реципрокации строился механизм внешней торговли архаичных империй (обмен подарками).

Пережитки реципрокации существовали и существуют. Они принимали форму античных литургий[185 - Литургия в переводе с греческого языка означает «общественная повинность». В их число входили расходы на организацию праздников культовых обрядов и шествий, содержание хоров, постановка комедий, трагедий, приношение единичных жертв (общественные трапезы), строительство объектов культа и кораблей, содержание боевых лошадей и т.д.], организации пиров и праздников, исполнения общественных обязанностей, обмена подарками, раздач милостыни, принесения даров и добровольного несения службы. Эти формы сохранялись в средние века в форме вассальных обязанностей, кутюмов и „дурных обычаев”. Они существуют поныне, представляя собой разные формы волонтёрства, благотворительности, „добровольной” безвозмездной помощи, обязательной военной повинности, проведении семейных праздников и застолий. В современном мире это явление сохраняется в домохозяйствах, системе социального обеспечения и сфере безопасности. При определённых обстоятельствах он осуществляется на межгосударственном уровне, например, „ленд-лиз” или в виде экономической помощи. Идея реципрокации заложена в идеологемму „казарменного” коммунизма „от каждого по способностям, каждому – по потребностям”.

Редистрибуция[186 - Polanyi K. The Livelihood of Man. NY, 1977] возникает в тот момент, когда производящее хозяйство начинает давать избыточный продукт. Она представляет собой натуральный неэквивалентный вертикальный обмен продуктами и услугами с применением насилия внутри иерархии труда. В зависимости от этого редистрибуция может быть квазидобровольной и принудительной. Вследствие своей асимметричности этот процесс приводит к разделению общества на иерархически ранжированные статусные[187 - статус – реальные или символические признаки овладения ресурсами] группы, которые состоят из стволовых семей. Дисбаланс их прав и обязанностей приводит к возникновению имущественного неравенства и появлению властных структур, которые помимо защитных функций берёт на себя редистрибутивные.

Таким образом, на начальном этапе формирования иерархии труда статус определяют не частная собственность, и не власть, а решение функциональной задачи в интересах объединения индивидов. Обладание статусом даёт определённую власть при решении строго определённых функциональных задач. Неравное потребление, как плата за их успешное разрешение, возникает с появлением эксплуатации и вызывает перестройку всей системы сознания (потребностей и мотивации). Со временем эта норма связывается со статусом, наследственным или благоприобретённым. В случае, когда становится возможным накопление избыточного продукта, возникает имущественное неравенство

Редистрибуция преобладает в условиях, когда товарообмен отсутствует или играет сравнительно незначительную роль, а потребности общественного разделения труда требуют усиленной подпитки продуктами и услугами. Зачаточная система редистрибуции ресурсов и/или продуктов является важным признаком формирующейся государственности. Выделение управленческих функций и их институализация в форме отдельного механизма вызывают необходимость регламентации процесса изъятия прибавочного продукта у непосредственного производителя. В ближайшем рассмотрении налоговая система любого государства генетически восходит к институтам как внешнего, так и внутреннего происхождения: реципрокации – добровольным приношениям или дару членов этнии своему природному вождю, исполнителю общественно значимых функции, и редистрибуции – платежа более соседу за ненападение. Он может быть постоянным в виде дани, периодическим в форме полюдья и разовым, то есть контрибуцией.

Возникнув как механизм концентрации и перераспределения однородных потребительных стоимостей, редистрибуция абсолютизирует значение общего[188 - в значении «одинаковость»], вследствие чего деформирует такие понятия как общий интерес, общие потребности в рамках иерархии труда и власти. Подобная политизация экономических отношений имеет принципиально иную систему социальной дифференциации. Положение индивида во властной иерархии определяет его долю в прибавочном продукте и, соответственно, престиж, который формально закрепляется в их общественном статусе, который реализуется в виде табели о рангах.

Внешняя синхронизация, как путь формирования механизма редистрибуции прибавочного продукта системы, является наиболее простым и эффективным методом. Таковым она виделась составителям хроник и летописей, которые обосновывали обложение покорённых народов „правом завоевания”. Её размер зависел от остроты конфликта, этнической близости его участников и их обычаев. Общая культура и традиции, в ряде случаев, оказывали сильное влияние на размеры этих платежей, особенно в случае захвата территорий, входивших ранее в состав государств-соперников[189 - Олег наложил на покоренные племена древлян (883), северян (884) и радимичей (885)ту же дань, что они платили ранее хазарам, или «дань легку» – «по белеи веверице» с дыма]. Политическое объединение нескольких обществ под эгидой харизматического лидера способствовали их безопасному и стабильному развитию.

Третья форма – свободный товарообмен – представляет индивидуализацию потребностей одинаково равноправных субъектов, взаимно удовлетворяющим их за счёт квазиэквивалентного обмена потребительными стоимостями. Он порождает необходимость соблюдения определённых правил и формально выглядит как добровольное и взаимовыгодное партнёрство между индивидами и обществом[190 - Т. Гоббс. Левиафан]. Свободный товарообмен отражает „случайную определённость индивида”[191 - К. Маркс: «…распределение определяется как импульс, исходящий из общества, а обмен – как импульс, исходящий из индивидов»] и является одним из видов циркуляции материальных благ и услуг. Зародившись в момент первого общественного разделения труда в виде меновой торговли, этот механизм проделал долгую эволюцию. Благодаря закону стоимости, он представляет собой горизонтальные, добровольные и эквивалентный обмен и внешне похож с реципрокацией. Его отличительной чертой является безлично-вещная форма отношения людей, в то время как двум другим присуща тесная связь с социальными и психологическими отношениями сообществ уровня семьи.

При свободном товарообмене система выступает как сторона, которая предоставляет услуги, удовлетворяющие конкретные потребности отдельных личностей. В частности, поступательное развитие в рамках парадигмы технического прогресса возможно только при условии, что внутри общества формируется механизм[192 - Р. Люксембург. Накопление капитала. М.-Л., 1934. С.241-242.], который снижает риски агентов, встроенных в хозяйственную модель. Существует всего три таких способа: кредитование производителя[193 - риски частично перекладываются на кредитно-банковскую систему или её аналог], экстенсивное расширение рынка[194 - риски в базовой экономической системе(метрополии) снижаются за счёт неэквивалентного обмена с периферией (экзополитарная экономика)] и стимулирование потребления[195 - риски перераспределяются между другими экономическими субъектами]. Впервые они были совмещены в Римской империи[196 - ростовщичество и испола, ограбление провинций, бесплатные раздачи хлеба и организация зрелищ], что не спасло её от падения, хотя на некоторое время оттянуло конец. Другим непременным требованием свободного обмена является соблюдение правовых норм, которые вследствие этнического, социального и экономического многообразия могут сильно различаться. Третьей, не менее важной чертой товарного производства и обмена является имущественное неравенство, проистекающее из индивидуальных особенностей хозяйственных агентов.

С системной точки зрения „священное право частной собственности”, основу формационной теории К. Маркса и Ф. Энгельса, можно рассматривать только как степень автономности её базисных элементов по отношению к системе управления. Даже в условиях демократии члены социума несут повинности в пользу государства и не могут быть ограждены от контрибуций, конфискаций, налогов, пошлин и различных штрафов, ограничивающих их право распоряжаться не только своей собственностью, но и созданным их усилиями прибавочным продуктом. Именно эти ограничения следует определять, как одну из форм эксплуатации. Основываясь на этих соображениях[197 - John E. Roemer (https://www.hup.harvard.edu/results-list.php?author=1053)A General Theory of Exploitation and Class,Harvard Press, 1982, ISBN 9780674435865], классы следует рассматривать как механизмы, с помощью которых потребляется прибавочный продукт или прибавочный труд, а не на основе отношений собственности как таковых.

Таким образом, эксплуатация при свободном товарообмене происходит опосредованно через механизмы снижения рисков и частной собственности, которые абсорбируют часть избыточного продукта в виде платы за услугу. Важную роль в этом процессе играют деньги. Они являются всеобщим эквивалентом, который выступает универсальным измерителем стоимости товаров (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%80) или услуг (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A3%D1%81%D0%BB%D1%83%D0%B3%D0%B0) и используется для их обмена. Выделяют четыре основные функции денег: средство обмена, расчётная единица, средство сбережения и стандарт стоимости.

Теория спроса и предложения утверждает, что стоимость любого товара имеет денежный эквивалент, а цена на него представляет соотношение спроса и предложения. Механизм её формирования дополняется теорией трудовой стоимости. Она измеряется[198 - У всех продуктов труда есть одна общая основа – трудовые затраты, которые и определяют стоимость] размером затраченного труда на производство товара. Условием обмена является различие потребительных стоимостей товаров участвующих в обмене, которые по сущности разнородны и поэтому количественно несоизмеримы. Согласно теории предельной полезности, стоимость товара заключена в его предельной полезности. Если потребность в товаре выше чем его количество, то ценность этого товара выше. Как только предложение этого товара возрастает, ценность падает до предельной полезности. П. Самуэльсон[199 - П. Самуэльсон Экономика: – М., 1992г.], Дж. Б. Кларк[200 - Дж.Б.Кларк Философия богатства, 1886 г., Распределение богатства, 1899 г.] и другие экономисты считают, что при формировании цены необходимо учитывать влияние дополнительных издержек, связанных с производством дополнительной единицы товара (или дополнительного качества товара). Поэтому, можно проследить связь между категориями "стоимость" и "ценность".

Хозяйственная деятельность является основой человеческого существования. Оно не может существовать без „ценности продукта” как единства цели (результата, т.е. полезности) и средства (затраты). Её можно определить, как совокупность полезности блага и затрат на его производство. В свою очередь стоимость продукта представляет собой его ценность в условиях товарного производства, т.е. частным случаем проявления ценности в определенных, исторически конкретных условиях. Таким образом, формирование цены на товар определяется тремя показателями: его полезностью, соотношением спроса и предложения и издержками при производстве[201 - Alfred Marshall, Principles of Economics, 1890].

Полезность продукта и спрос на него зависят от того насколько он удовлетворяет потребности индивидов и/или их группы, объединённых в иерархию труда. В свою очередь, издержки на его производство и его объём определяются степенью удовлетворённости потребностей производителей. В идеальном случае при совершенной конкуренции предельная цена и издержки равны, но в случае, если отдельные производители или их объединение (иерархия труда) имеют возможность контролировать цены на свою продукцию, возникает прибыль. Именно она становится той частью избыточного продукта, который становится целью эксплуатации.

Эффект социальной лености долгое время являлся камнем преткновения в процессе интенсификации труда, поскольку с ростом оплаты труда стремление исполнителей получить более хорошо оплачиваемую работу начинает падать. Подобные результаты проявляются во всех иерархиях труда[202 - Феномен ухода феллахов от труда при росте оплаты отмечен у Л. Столерю] независимо от их технологического уклада. Например, М. Вебер в „Протестантской этике” приводит пример снижения выработки жнецов при повышении им поденной оплаты. Статистические данные США показывают, что в конце 1990-х годов для взрослых мужчин „рост реальной зарплаты на 10% приведет к уменьшению предложения труда на 1-2 %”.

Решение проблемы социальной лени было найдено в создании механизма потребительского кредитования, который позволил индивидам авансировать удовлетворение своих потребностей в обмен на будущий труд. Стимулирование потребления сопровождалось искусственным повышением его уровня за счёт формирования новых потребностей или их симуляции[203 - Например, статусное развитие автомобиль-квартира-комфортный отдых-дача-дом-экзотический туризм]. Следующим этапом стало формирование и распространение квазипотребностей, которые позиционируются как одна из форм самореализации. При кажущейся безобидности механизм стимулирования потребителей оказался более опасным, чем самые жёсткие формы насилия, поскольку лишил большинство „социальных индивуумов”, находящихся на низжих уровнях иерархии, свободы выбора. Неминуемые кризисы платежеспособности, как следствия реструктуризации, изменения или разрушения связей внутри иерархий труда, непременно приводит к маргинализации части производителей[204 - афинские шестидольники, люмпены, сезонные рабочие], их переходу к натуральному хозяйству или полному прекращению[205 - профессиональные нищие и бродяги] трудовой активности. Именно по этой при товарном производстве наряду с ним всегда существуют реципрокативные и редистрибутивные структуры.

Соотношение трёх видов эксплуатации в конкретной этносоциальной системе зависит от хозяйственных укладов, которые определяют особенности конкретной социальной системы. Поскольку реципрокация спорадична[206 - семейные и дружеские отношения], а товарообмен часто не поддаётся учёту[207 - обмен нематериальными ценностями, услугами или информацией], иерархии труда в целях концентрации ресурса используют реципрокацию. Камчатский уездный начальник А.П. Сильницкий описывает сочетание форм эксплуатации на примере камчадала, который пригласил его погостить (реципрокация). Увидев мех великолепный чернобурой лисицы, он предложил его купить. Взамен камчадал попросил у него бутылку виски (товарообмен). Не желая спаивать хозяина, он предложил ему деньги и был удивлён, когда его визави попросил за шкуру её реальную цену (сто долларов). Сильницкий стал убеждать камчадала взять 50 рублей, поскольку за такие деньги он сможет купить целый ящик алкоголя (товарно-денежные отношения), но тот был неумолим. Тогда начальник уезда забрал в ясак понравившийся ему мех (реципрокация). При этом камчадал нисколько на него не обиделся[208 - Записки Приамурского отдела Императорского Русского географического общества. – Т. 2. -Хабаровск, 1894-1914.].

С философской точки триада форм эксплуатации представляет собой диалектический закон отрицания отрицания закона стоимости[209 - Развитие идёт через постоянное отрицание противоположностей друг другом, их взаимопревращение, вследствие чего в поступательном движении происходит возврат назад, в новом повторяются черты старого]. В той степени, в какой „… рыночный товарообмен интегрировал античное и капиталистическое хозяйство… реципрокация и редистрибуция интегрируют примитивные, архаичные, феодальное общества…”[210 - Dalton G. Primitive, Arhaic and Modern economics. Essays of Karl Polanyi, Boston, 1971]. По мере углубления общественного разделения труда формы социально-экономической интеграции доминируют по очереди, одна из них становится господствующей, а остальные дополняют её. При этом реципрокация представляет собой материальный субстрат морально-этических отношений, поддерживающей целостность социума и, в основном, присуща сообществам, товарообмен определяет уровень индивидуальной свободы и формирует общество, а редистрибуция является основным показателем управляемости социальной системы.

Эксплуатация играла и продолжает играть мобилизующую роль в общественном разделении труда. Она будет существовать до тех пор, пока человечество не научится созидательно и без явного вреда для окружения использовать высвобождающееся в процессе роста производительности труда свое свободное время и формировать потребность в самореализации через творчество, а не потребление. Это может обеспечить только правильная и гуманная организация общества, сочетающая принципы свободы и справедливости.




§12. ГРУППОВОЕ ПОВЕДЕНИЕ


„Когда ты воюешь со всем миром, то он воюет с тобой”

Человеческие группы составляют промежуточный уровень организации между индивидами и социумом, который по мере своего развития принимает форму государства. Первоначально представляли собой объединения биологических существ, инстинктивно сплочённых в стадо[211 - биологический инстинкт самосохранения]. По мере разделения общественного труда они превратились в сообщества, в которых возникли иерархии труда и реципрокация. Как уже отмечалось выше, побуждения отдельных индивидов только отчасти исходят из личного интереса и метапотребностей[212 - (хотя эта часть может быть очень большой, а для некоторых индивидов единственной)]. В частности, солидаристское поведение приносит выгоды на уровне группы, но налагает на её членов определённые ограничения. Как оно, так и реципрокативный „альтруизм”[213 - альтруистическое поведение приносит пользу отдельным личностям, а солидаристское – группе в целом] основываются не на рассчитанном личном интересе, вследствие чего поступки отдельных членов сообщества могут быть иррациональны с точки зрения пирамиды потребностей.

Можно выделить два вида поведения индивидов, которые превращают различные группы внутри социума в субъект действия: граничная демаркация и групповое поведение. Такие сообщества, как агенты, начинают взаимодействовать друг с другом. Их отношения часто конфликтны: лучше организованная группа, т. е. иерархия труда с большей внутренней солидарностью, обычно доминирует[214 - Collins 1992; Richerson and Boyd 1998] в борьбе за контроль над редистрибуцией прибавочного продукта.

Процесс интеграции индивида в сообщество происходит через иерархию труда за счёт эффекта когерентности, в котором мотивации и ментальность играют роль синхронизатора. Вследствие этого возникает коллективное состояние, в результате которого каждый системный элемент находится не на каком-либо одном уровне, а на всех сразу. Этот принцип сформулирован Гоббсом в теории общественного договора, который позволяет объяснить возникновения и развития общества и его институтов, исходя из понятия коллективной выгоды. Она была формализована в Теории игр, как повторяющаяся дилемма заключённого с n участниками. Её решением оказалась эволюционно стабильная стратегия (ЭСС), представляющая собой переработанное равновесие Нэша[215 - Smith John Maynard, Evolution and the Theory of games, 1982, ISBN 0-521-28884-3 (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BB%D1%83%D0%B6%D0%B5%D0%B1%D0%BD%D0%B0%D1%8F:%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%87%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B8_%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3/0521288843)]. В этом контексте проблема свободы выбора и/или её отсутствия для отдельного индивида представляется наиболее спорной.

Одним из основных отличий ЭСС является гипотеза о том, что все участники знают о правилах игры и действуют целенаправленно, стремясь получить максимальную выгоду. С практической точки зрения, данная стратегия является намного реалистичней, поскольку в ней участник является индивидуумом, чья стратегия поведения унаследована, а не формируется как реакция на поведение других игроков. Более того, игроки могут не осознавать своего участия в игре и действовать интуитивно. „Выигрышем” здесь является приспосабливаемость участников к конкретной ситуации. ЭСС заменяет равновесия Нэша для решения проблем в тех областях Теории игр, где последнее некорректно ввиду его идеализированности. Ими, в частности, являются антропология, политология, философия и теория эволюции.

Следование ЭСС имеет два побочных эффекта. Во-первых, в случае расторжения «общественного договора», его стороны будут вести себя так, будто он существует. Таким образом, „стокгольмский синдром” во время бифуркации приведёт к гибели системы с вероятностью 1, в то время, как стратегия Нэша даёт ей шанс выжить. Хотя положительная вероятность этого события невелика, но она существует. Таким образом, модель ЭСС допускает возможность синойкизма – добровольного сплочения различных человеческих групп на добровольной основе с целью воздействия на внешнюю среду, например, для освоения дополнительных ресурсов или борьбы с внешней угрозой[216 - Набеги хищников, разбойников, пиратов].

Вторым результатом применения ЭСС является замедление, идиоматически описанное выражением: „Цепь не сильнее, чем ее самое слабое звено”. В соответствии с концепцией теории ограничений систем[217 - Goldratt Eliyahu M. Production the TOC Way (Revised Edition), 2003. ISBN 0-88427-175–7], любая система состоит из набора процессов или последовательных задач. Каждый из них имеет определенную мощность или пропускную способность. В общем случае всегда имеется процесс, имеющий низший показатель и вследствие этого отстаёт. В результате возникает ограничение, которое становится «бутылочным горлышком» всей системы. Таким образом, мощность и скорость системы всегда будет равняться ее самому слабому звену в графе решаемых задач и процессов.

В соответствии с ТОС все цели системы одновременно недостижимы вследствие наличия ограничений. С целью получения желаемого эффекта подсистема управления концентрирует свой контроль над небольшим числом параметров, которые генерируют базовые элементы. Вместо того, чтобы тратить ресурс, пытаясь улучшить сразу все её параметры, они концентрируются на наиболее проблемные из них, например, структурные разрывы, угрожающие целостности системы. В соответствии с положениями ТОС, результат такого воздействия будет намного выше от распыления ресурсов на все задачи. Естественно, что любое объединение людей, как социальная система, не является исключением из этого правила.

Подобные результаты вполне объяснимы. Согласно иерархии потребностей, реализация потребностей высшего уровня ограничено степенью удовлетворения низших. В своём творчестве индивид частично несвободен, поскольку не в состоянии полностью обеспечить низшие потребности от физиологии до уважения[218 - Свобода творчества ограничена полнотой удовлетворения потребностей низших уровней]. При индивидуальном творчестве подобная оценка касается только конкретного индивида. Достижение им определенного уровня свободы является достаточным условием, хотя предполагает обеспечение потребностей нижнего уровня. В этом смысле свобода даже самого свободного из людей не является абсолютной. Он не свободен от самого себя и среды обитания: своих близких и дальних, общества и, в конечном счете, от среды обитания. Вследствие этого, с рациональной точки зрения мерой личной свободы конкретного человека становится количество доступного ему ресурса.

По мнению Дюркгейма, „…сама свобода бывает продуктом регламентации. Она не только не противоположна социальному действию, но вытекает из него. Она –не свойство, внутренне присущее естественному состоянию, а наоборот, завоевание общества у природы…В конце концов свобода есть подчинение внешних сил социальным силам…” Таким образом, свободной индивидуальности в обществе остается только свобода выбора умереть[219 - смерть Сократа лучший тому пример свободного решения принципиального человека, нежелающего уступить охлосу, необразованному большинству с неудовлетворенной потребностью уважения] или согласиться с тем уровнем несвободы, которые ему присущи[220 - принять ограничения в области морали, поведения и труда].

При взаимных отношениях несвобода одних индивидов является причиной несвободы тех, кто хочет и может стать свободным. Подобное ограничение действует для всех индивидов по отдельности и ретранслируется на объединения высшего порядка – семью, род, сообщество, группу, класс и в целом общество.  Каждое из них также не свободнj ни от самой себя, ни от других. В связи с этим даже мышление оказывается несвободным. Это связано с тем, что вторая сигнальная система, и культура формируются в процессе общения с предтечами, родителями и окружением. Благодаря такому механизму передается и сохраняется ментальность сообщества. Его текущие установки медленно изменяются, но эти изменения заметны не всегда и не сразу.

В 70-е годы ХХ века был проведен ряд скандальных с точки зрения морали экспериментов[221 - Результаты привели в шок научную общественность. Главное внимание было обращено на аморальность подобных экспериментов, а также на вину экспериментаторов, которые обвинялись в создании негуманных условий и в давлении на всех или на часть испытуемых, участвующих в эксперименте лиц.]. Их организаторы и осуждавшая их научная общественность занимались исследованиями самоощущений ответственности и устойчивости личного „я” в связи с давлением окружающей среды, моральной ответственности, как перед лицом внешних обстоятельств, так чужого давления. Несмотря на то, что эксперименты были поставлеы совершенно разным образом[222 - Их общая черта– предоставление отдельному человеку или группе полного и безграничного контроля над другим человеком или группой лиц], но привели одинаковым результатам. Харктеризуя их, И. С. Кон утверждает, что „…человек делает выбор и принимает на себя ответственность не только в труде, где имеется более или менее определенное распределение прав и обязанностей, а во многих других, менее регламентированных и психологически сложных ситуациях. Каково при этом соотношение внутренних[223 - собственные нравственные принципы] и внешних факторов и как человек реагирует на допущенные им нравственные ошибки? Ситуации такого рода были драматично и жестко моделированы в экспериментах американских психологов Ф. Зимбардо и С. Милгрэма” [224 - Кон И., ч. II, глава 5, раздел Выбор и ответственность].

Исследования Зимбардо и Милгрэма ставили своей целью „выучивание агрессии и принуждению”. Их общей чертой являлось искусственное создание абсолютного превосходства одних участников над другими[225 - Зимбардо(Стэнфорд) имитировал условия тюрьмы, в которой отсутствует контроль гражданских прав. Милгрэм (Йель, Принстон, Мюнхен, Рим, в Южной Африке и Австралии изучал влияния соразмерности наказаний (удары электрическим током) на дальнейшее поведение „учителя”, а не „ученика”.], то есть воспроизведение неограниченной власти через управление одних участников эксперимента другими участниками. В результае достижение послушания оказалось сильнее милосердия, доказывая, что независимо от моральных качеств эксперементируемых целью двух третей из них явилось достижение абсолютного подчинения. Следовательно, при отсутствии сопротивления доминирующий индивид при определённой мотивации прибегает к осознанному насилию над подчинёнными, не связанными с ним родственными связями, вплоть до установления неограниченной власти с уровнем наказаний и/или поручений, представляющих опасность для мх здоровья и жизни[226 - Аксиома С.А.Четвертакова о приучении к власти].

С позиции „формирования установки с подкреплением” эти опыты представляют собой обучение насилию над беззащитным человеком. Главным их условием является успешное преодоление обучаемым сопротивления или его отсутствие со стороны подчиненных. Результаты исследований показали, за короткое время (час-два) у двух третей „учителей” происходило привыкание к насилию[227 - примерно треть испытуемых Милгрэма остановила нравственная граница. Примерно такие же результаты были у Зимбардо, хотя никто из его испытуемых не отказался от функции тюремщика. Даже сам экспериментатор так увлёкся, что вошёл внутрь опыта] и исчезало сострадание к их жертвам. В ходе исследований было установлено, что большинство насильников получает императив творчества в форме давления и привыкания к управлению жертвами[228 - Литературный пример у У. Гольдинга, „Провелитель мух”, 1954]. Вслед за этим у них появилась мотивация, основанная на потребности в „творчестве преодоления”[229 - в данном случае сопротивления воли и психики других людей]. Её реализация сняла моральные ограничения и привела к отказу от этических норм.

Опыты Зимбардо и Милгрэма такж показали, что в случае, когда условия и обстоятельства позволяют, начинает преобладать тенденция к совершению насилия. При этом на её степень совершенно не влияют реальные возможности сопротивления, поскольку его отсутствие представляет состояние „выученной беспомощности”. В таких условиях насилие через некоторое время становится принципом формирования межличностных отношений и новой этики. Отсюда следует вывод, что отдельно взятый индивид с положительной вероятностью может быть научен осуществлять принуждение по отношении к третьим лицам, если не встречает сопротивления с их стороны и имеет другие потребности и мотивы к достижению или сохранению этого положения. При этом обучение насилию по принуждению дает результаты, близкие к самонаучению. У одних обучаемых оно превращается в метапотребность, а у остальных акторов удовлетворяет потребность в уважении[230 - Аксиома С.А. Четвертакова об обучении насилию].

По своей сути, процесс обучения подчинению и агрессии представляет собой механизм формирования поведения господствующей стороны. Его обратной стороной медали является выработка у низших уровней иерархии труда приучение к покорности или осознания собственной беззащитности, которой придаётся форма закона и/или моральной нормы. На их основе возникает и культивируется привычка к подчинению.

В ходе дальнейших экспериментов был также обнаружен эффект снижения агрессии при физическом сближении[231 - важный результат эксперимента заключался в том, что с уменьшением расстояния между акторами экспериментва возможная агрессия падала до 40%, а непослушание росло], который имеет биогенетическое происхождение и связан со „стадным инстинктом”. „Стокгольмский синдром” является одним из аналогов этого механизма: длительная близость агрессора и жертвы снижает как агрессию, так и негатив отношения жертвы к ограничению свободы. Данное наблюдение указывает на определённые ограничения связанные с применением насилия в местах компактного проживания людей.

После экспериментов с собаками[232 - Селигмен М., Пенсильвания, 1967 г.] и людьми[233 - Hiroto, D.,1974] исследователи обнаружили, что беспомощность вызывают не сами неприятные события, а безрезультатность попыток их избежать в течение достаточно длительного времени. Беспомощность возникает „тогда, когда человек…, пытающийся решить некоторую поведенческую



проблему, не находит никакой системы в том, как реагируют окружающие на его действия, и никто ему не помогает обнаружить эту систему”[234 - В.Г. Ромек]. Непреодолимость преграды заучивается как беспомощность, вследствие чего активность в поиске решения[235 - избегание или преодоление] постепенно снижается, а затем полностью исчезает. Таким образом, при постоянном контроле и невозможности преодолеть препятствия индивид обретает свойство выученной беспомощности, которое распространяет на своих соседей[236 - Аксиома С.А, Четвертакова о обретении вынужденной беспомощности].

Феномен устойчивого отсутствия поисковой реакции наблюдается у всех высших животных. Однако, у людей он обладает свойством транзитивности: благодаря их социальности, беспомощность легко переносится с одних ситуаций на другие. В более мягкой форме он представлен установкой „на избегание неудач”. Она представляет собой уход в оборону или отступление, как следствие опыта непреодолимости встречаемых проблем и трудностей. Благодаря этому явлению, многие ценные идеи теряются и пропадают, если не несут быстрого решения насущных проблем. По этой причине общество не поддержит новую идею, реализация которой не гарантирует быстрого и эффективного удовлетворения текущих потребностей[237 - Её оценят, как неадекватную или рискованную].

Другой причиной этого является такая метафизическая сущность, как онтологизированная зависть или„тяготение к равенству в ничтожестве”[238 - М.Горький. Несвоевременные мысли. Петроград, Культура и Свобода, 1917 г.]. Она впервые выделена и описана у А.Токвиля и присутствует в ранних работах К. Маркса, который предостерегал от „абстрактного отрицания всего мира культуры и цивилизации”. Среднестатистический индивид нуждается в самоуважении и постоянно обеспокоен своим „имиджем”. Если начинает осозновать свою внутреннюю несостоятельность, он, объединившись с подобными себе, направляет усилия против нарушителей порядка, которые проявляют „демонстрационный эффект”. В случае успеха этот процесс приобретает иррациональное значение для победителей и может перерасти в метапотребность[239 - кляузник, доносчик, провокатор] и/или стать стереотипом поведения[240 - круговая порука, взаимная подозрительность]. В обоих случаях человеческое объединение ввергается в процесс самораспада, сопровождающийся снижением уровней социальности вплоть до полной десоциализации. Упрощение системы приводит к тому, что основой взаимоотношений становятся не этические нормы, а законы этологии.

Когда личность, сообщество и общество в целом ведут себя неадекватно своим возможностям, уровень их материального благосостояния падает. Это становится причиной снижения возможности для творчества на общественном уровне, вслед за которым в этой сфере происходит сокращение активности индивидов. Следовательно, регресс общества, вырождение сообщества и деградация личности являются признаком их несвободы на уровнях удовлетворения высших потребностей и ментальности.

Важным следствием теоремы о неизбежности эксплуатации является то, что наличие избыточного ресурса на низжих уровнях иерархии труда уменьшает предложение труда вплоть до его исчерпания. Возможность производить больше, не подвигает людей производить больше. Этот парадокс заложен в ментальности человека, как биологического организма, – нет никакого смысла делать больше, чем необходимо для расширенного воспроизводства семьи, длительного отдыха[241 - прекращения труда на более продолжительное время, чем это необходимо для восстановления физических и творческих сил] и/или удовлетворения иных потребностей и метапотребностей. Даже в современном обществе накопленный тяжелым трудом излишек будет растрачен с целью удовлетворения высших потребностей уважения[242 - дарения, благотворительности, приобретении престижных товаров и услуг (путешествий)], творчества или игры. В других случаях лишний труд представляет собой потребность в самовыражении в соответствии с конкретной иерархией потребностей[243 - например, изготовление домашней утвари как предмета роскоши]. В результате избыток ресурсов и/или возможностей приводит к снижению производительности иерархии труда и становится трагичным для развития общества и/или личности, задерживая или останавливая их развитие.

Социальная леность определяется[244 - Майерс Д.], как „тенденция людей прилагать меньше усилий в том случае, когда они объединяют усилия ради общей цели, нежели при индивидуальной ответственности”. При совместнном добровольном не творческом труде[245 - не является постоянно творческим], устойчиво удовлетворяющего физиологические потребности индивида, который уверен в собственной безопасности, он без контроля над объемом личного труда постепенно снижает свою производительность[246 - Аксиома С.А, Четвертакова о лености добровольного неконтролируемого и рутинного труда]. Данные о том, что коллективный труд вдвое ниже суммы результатов отдельных работников[247 - исселедование французского инженера Рингельмана (по Д. Мейерсу)] известно с конца XIX века. В 70-80-е годы ХХ века в Массачусетсе были проведены серии точных экспериментов, которая подтвердили этот факт[248 - Alan Ingham, 1974, Harkins, 1981; Hardy & Latane, 1986]. „В экспериментах по социальной лености люди обычно уверены, что их оценивают только тогда, когда они действуют в одиночку. Групповая ситуация (перетягивание каната, овации и т. п.) уменьшает боязнь оценки”[249 - Майерс Д.] и порождает “проблему безбилетника”[250 - the freerider predicament], индивида, который пытается сэкономить свои силы, уменшив свой вклад в общее дело. Он представляет собой элемент иерархии труда, который потребляет продукт, стремясь ничего не дать взамен

Любопытно, что результаты массачусетских экспериментов[251 - Karau & Williams, 1993 пишут о более 160 различных исследований] выявили психологические факторы, вызывающие фасилитацию[252 - боязнь оценки. Авторы термина – Ф.Олпорт, В.М. Бехтерев, Н. Н. Ланге]. Она представляет собой „эффект повышения эффективности деятельности в том случае, когда за работающим наблюдают. Социальная фасциляция характерна для относительно простых видов деятельности” и возникает при „актуализации в сознании образа соперника, надзирателя или простого наблюдателя. Его наличие положительно влияет на количественные характеристики деятельности и отрицательно на качественные, соответственно повышая результативность относительно простых видов деятельности и затрудняя выполнение трудных действий и решение сложных задач”. Согласно теории потребностей индивид, ведущий трудовую деятельность, не удовлетворен уровнем своей безопасности II.  В этой ситуации он начинает трудиться интенсивнее, компенсируя тревогу.

В случаях, когда труд не является простым и требует творческого подхода ощущение тревоги нарушает концентрацию действий и мышления[253 - доминанту умственного труда], затрудняя процесс. Таким образом, явление фасилитации и опыты, связанные с её изучением, подтверждают, что для любого творческого и умственного рутинного труда требуется удовлетворение потребности в безопасности II. Для организации простого рутинного труда наоборот наличие опасности является стимулирующим фактором. Исследования подтвердили, что при совместном простом, рутинном труде люди[254 - часть людей или люди в среднем] начинают работать хуже без индивидуального контроля, что можно интерпретирвать как удовлетворение потребности в безопасности.

Другим эффектом социальной фасилитации является ускорение работы при потребности в самореализации. Она[255 - уважение или эффект отраженного нарциссизма] проявляется в росте творческой активности при положительной и даже нейтральной реакции окружения. Феномен этого явления заключается в том, что, находясь в одиночестве, исследователь может отвлекаться, расслабляться и рассеиваться. По этой причине стороннее наблюдение, заинтересованное и сочувственное[256 - сопереживание исполнительскому мастерству], творческому труду не мешает и может способствовать работе, особенно если носитель нуждается в уважении.




§13. ОБЩЕСТВЕННАЯ СОЛИДАРНОСТЬ


„Unus pro omnibus, omnes pro uno”[257 - Один за всех и все за одного]

Вследствие граничной демаркации, группового поведения и его унификации в рамках иерархии труда члены сообщества действовуют как независимые агенты, которые различаются по их способности к коллективному действию или коллективной солидарностью. Эта способность является результатом соединения мотиваций и поведений отдельных индивидов, определяемых их положением в иерархиях труда и проистекающей из этого степенью удовлетворённости потребностей. В результате этого рациональность одиночки, стремящегося удовлетворить свои потребности, порождает его иррациональность внутри сообществ, действующих в общих интересах. Возникшая вследствие разделения труда иерархия труда добивается коллективного участия своих членов в пассивной или активной формах. Общественно востребованный рутинный труд и особенности пирамиды потребностей порождают социальное неравенство и классы.  Сочетание эгоцентрического и группоцентрического поведения индивидов порождает рациональность общества.

Одним из главных элементов этого процесса является трансформации потребностей индивида в самореализации и уважении на уровне группы в престиж и накопление избытычного продукта в пределах общества. Они образуются вследствие особых свойств или способностей индивида в пределах иерархии труда. По мере её развития они видоизменяют свои формы, превращаясь в специальные процедуры и/или институты, которые позволяют компенсировать отсутствие „таланта” возмещением эквивалентным размером материальных благ, представляющих собой „накопленный” труд, порождая социальное неравенство.

Примеров подобному явлению множество, начиная с первоначального значения указанного термина, который характеризовал способность индивида к реципрокации, т.е. возможность нести определённые затраты или повинности в пользу своей общины без материальной компенсации в большем объёме, чем остальные. Подобный «альтруизм» на уровне индивида сам по себе иррационален, но уже уровнем выше становится полезен для него, поскольку даёт определённые привилегии в распределении избыточного продукта и/или позволяет реализовать его высшие потребности и метапотребности. Наиболее распространённым проявлением такого является имущественный ценз для избирателей или почётный титул, звание или номинальная должность.

Преследуя свои эгоистичные цели в рамках „кувшина потребностей”, индивиды обладают чувством солидарности, по крайней мере, с некоторыми другими людьми. Эта „преддоговорная солидарность”[258 - Э. Дюркгейм] выделяется современной социологией в качесте базиса общественных систем, которые, в свою очередь, состоят из малых групп. Изучением их поведения занимается дисциплина групповой динамики[259 - Lewin, K., (1980). Kurt Lewin Werkausgabe in German (Kurt Lewin Collected Works) Ed. Karl Friedrich Graumann, Stuttgart, Klett], которая выделяет четыре механизма, удерживающим группу индивидов вместе: взаимность, наказание, родственный отбор и групповой отбор и их сочетание.

Взаимность, как механизм отношений доверия и сотрудничества[260 - Trivers, 1971], возникает в иерархиях труда между двумя рациональными личностями при условии, что они взаимодействуют длительное время. В соответствии с социологическими исследованиями люди в группе меньше бездельничают, если:

1. Задача трудна[261 - Karau & Williams, 1993], притягательна, увлекательна. В случае трудной и интересной задачи люди могут воспринимать собственный вклад как незаменимый[262 - Harkins & Petty, 1982; Kerr, 1983; Kerr & Bruun, 1983].

2. Одни члены группы считают своих коллег ненадежными или неспособными к продуктивной деятельности[263 - Vancouver &others/ 1993; Williams & Karau, 1991], они работают более интенсивно. Дополнительные стимулы и/или необходимость достичь определенных стандартов способствует коллективным усилиям группы[264 - Shepperd & Wright, 199; Harkins &Szymanski, 1989] или в случае межгруппового соревнования[265 - Erev & others, 1993].

3. Их члены – друзья, а не чужие люди[266 - Davis & Greenlees, 1992].

В рамках „кувшина потребностей” сплочение при решении первой задачи происходит как результат[267 - Метапотребность преодоления и стремление к уважению] самореализации. Во втором случае происходит то же самое, но уровнем ниже и заключается в потребности профессионального статуса. Эта мотивация имеет в основе чаще чувство новизны и по достижении нужного уровня этот мотив исчезает или перетекает в „кризис среднего возраста”. „Межгрупповое соревнование” так же проистекает из стремления к новизне и обусловлено энтузиазмом творческого процесса, но чаще одной кратковременной ситуацией.

В первых двух ситуациях триггером мотивации к интенсификации труда становится „поведенческая идеология”, которая представлена в качестве „истинной” причины появления прибавочного продукта. „Идеология состоит из набора индивидуальных убеждений и ценностей, которые влияют на поведение”[268 - North 1985]. Её основная задача обоснование достигнутого разделения труда и необходимости эксплуатации, т.е. изъятия его излишков у непосредственных производителей. Общественное сознание здесь играет роль механизма, который стимулирует перманентный постоянный труд. Производство избыточного продукта важно не само по себе, а представляет собой стремление высшего уровня иерархии труда к его воспроизводству в прежних и/или больших объёмах, чем прежде для последующего перераспределения. Следовательно, сила духовного влияния на поведение cоциального индивида может быть измерена максимальной суммой, которую они готовы отдавать на общее благо без возражения, как это делали древние греки в демократических полисах типа Афин.

Идеология осуществляет в иерархии труда функцию обоснования и поддержания солидарности. Она содержит в себе теологический, пропагандистский и агитационный аспекты, которые имитирует у членов иерархии удовлетворение потребности в уважении, самореализации и даже некоторые метапотребности в форме игры или символического признания заслуг (укрепления престижа). В отсутствии угроз и вызовов воспитательно-идеологическая „работа” становится важным фактором принуждения к продолжению труда при больших избытках прибавочного продукта и удовлетворении базовых потребностей индивидов. Её суть состоит в том, что все элементы в иерархии должна работать, а не обсуждать, нужна или не нужна выполняемая ими работа.

Необходимость включения идеологического механизма в иерархию труда вызвано конфликтом между различными её уровнями. Его активизация стимулируется недостатком ресурса для управления и сохранения управления или только потенциальной угрозой этого. Вследствие этого основные усилия общества посредством идеологической мобилизации общества на борьбу с социальной леностью и иждивенцами-„безбилетниками”, которая преподносится, как „гражданский долг”. Победа в этом конфликте автоматически гарантирует верхнему уровню иерархии труда реализацию потребностей, а для системы – жизнеспособность.

Поскольку необъяснимость своего существования и собственная слабость перед мало предсказуемыми или не предсказуемыми обстоятельствами и явлениями присуща индивидуальному сознанию, оно становится одним из оснований веры в некие высшие и непознаваемые силы. На них люди в группе и по отдельности надеются, и пытаются умилостивить, обеспечив мнимую защиту. Естественно, что все успехи и бедствия своего сообщества они связывают с этими кумирами. Вследствие этого сверхестественные силы автоматически персонифицируют сложившуюся иерархию труда, включая „поведенческую идеологию”. Связав её с волей богов, верхний уровень иерархии усиливает свою арнументацию в споре с оппонентами. В случаях, когда это не срабатывает, подключается механизм насилия.

Наказание, как средство для поддержания норм, зависит от начальной численности индивидов, принуждающих всех соблюдать этнические нормы, точнее её принцип (метанорму), проистекает из группового поведения. Если в начальный момент имелось слишком мало «мстителей», противостоящих „насильникам”, то их соблюдение прекращается[269 - Axelrod, 1997], как это произошло в средневековой Исландии. Дальнейшее моделирование показало, что при определённых условиях появляется разделение обязанностей: группа „смотрителей” принуждает «уклонистов» соблюдать нормы, и этот контроль может осуществлятся только над ограниченным числом индивидов. В случае превышения этого порога происходит ликвидация норм и метанорм, а сам социум скатывается к анархии (хаосу), после чего устанавливается другой порядок. Другим следствием стала необходимость регламентации самих „смотрителей”[270 - Стариков Е.Н., Общество-казарма от фараонов до наших дней, 1996.], склонных использовать насилие. Её отсутствие приводило к тому, что сообщество меняло свои этические нормы и превращалось в деспотию, на вершине которой оказывались прежние „смотрители”. Однако, сравнительные данные не подтверждают гипотезу о том, что общество может быть основано исключительно на принуждении[271 - Richerson and Boyd, 1998].

Родственный отбор является частью эволюционного механизма человеческой социальности и описан третьей ситуацией. Она отражает видоизменённую потребность индивида в любви и принадлежности в виде древней родовую традицию. Её корни кроются в родительском инстинкте. Близкое к нему понятие дружбы на основе духовности может оказаться выше, чем физическая близость в семье, родственные связи или отношения в случайной группе. Независимо от своей природы коллективистская, общинная. родственная или индивидуально-дружеская связь имеет одинаковое важное последствие – реципрокацию труда[272 - Для близкого человека не жаль своего труда, а лениться совестно]. Это объясняет тот факт, что “женщины в меньшей степени проявляют социальную леность, чем мужчины”[273 - женская эмпатия биологически формирует начальную реципрокацию к своему ребёнку].

Формы группового отбора различаются границей между своими и чужаками. В настоящее время существуют две точки зрения на групповой отбор: одна акцентирует его биологическую („генетическую”) сторону[274 - Sober and Wilson 1991], другая выделяет культурный[275 - Boyd and Richerson 1985] аспект, описанные математическими моделями и эмпирическими данными. С системной точки зрения, обе позиции недалеки друг от друга, поскольку природа синхронизации личности и коллектива в них одинакова, а разница проявляется, главным образом, в информационном акценте. Cолидаристское поведение может эволюционировать под влиянием ряда механизмов многоуровневого отбора: родственного и группового отбора, которые действуют на генетические и/или культурные черты.

В качестве метода предадаптации для культурного группового отбора выступает конформистская передача культурных черт[276 - Richerson and Boyd 2001], например: «когда вы в Риме, поступайте как римляне». Использование этого подхода выгодно уже тем, что социум обладает большей информированностью и опытом, чем отдельный индивид. Побочный эффект конформизма состоит в том, что он уменьшает культурные вариации, что чревато потерей многообразия, необходимого системе. Идеология и базирующееся на ней право защищают сообщество от дезертирства (методы обнаружения „безбилетников” и нормы их наказания), в то время как конформизм является механизмом, гарантирующим, что члены группы будут соблюдать нормы и одинаковым образом реагировать на сходные поведенческие стимулы, что понижает фенотипическую вариабельность в пределах группы. Возникающие при этом уравнительные институты (единобрачие, ранжирование) понижают внутригрупповую фенотипическую вариабельность, и, следовательно, силу индивидуального отбора.

Механизмы отбора подвержены энтропии, последствия которой часто недооценивают исследователи, сводя их к генетическому вырождению. Одновременно с этим происходит процесс «стандартизации» индивидов, входящих в сообщество, где происходит отбор, и способствует снижению информационного разнообразия. Геродот[277 - Herodotus, The Histories. V, 92] в свою „Историю” включил притчу о тиранах Фрасибуле Милетском и Периандре, где иносказательно описывает этот способ: «Надо только отрезать все самые высокие колосья». Следует также отметить, что серп Фрасибула, как правило, не противоречит интересам большинства членов общества, которые, опасаясь за своё будущее, боятся перемен. Инертность в отношении новизны напрямую связана с дном кувшина Маслоу: новизна ведёт к изменению граничных условий базовых потребностей, а большинство зрелых членов общества пессимистически оценивают свою способность адаптироваться к будущему, что вполне разумно.

Исторические хроники дают несколько видов количественных данных, которые пригодны для измерения целостности социума[278 - набор в армию рекрутов, количество военных дезертиров и коллаборантов, уровень участия в общественной жизни, имущественный ценз и связанные с ним уплата и уклонение от налогов]. Для большинства исторических периодов и обществ может быть также количественно определена предельная норма эксплуатации. Однако, она не может быть принята в расчёт, поскольку имеет при товарообмене и редистрибуции различную природу. Групповой отбор, и особенно его культурный вариант, изученный Бойдом и Ричерсоном, имеет разумное теоретическое и эмпирическое обоснование, и могут использоваться в качестве модели для оценки солидарности в больших человеческих группах.

Солидарность определяется пропорцией коллективистов в сообществе и силой их солидарности, плотностью и природой социальных сетей, в пределах которых функционируют индивиды, способностью выявлять и наказывать дезертиров (включая нормы высшего уровня для тех, кто игнорирует нормы) и способностью к самоорганизации (например, выбор лидера и повиновение ему). В последующем будем основываться на гипотезе о том, что целостность любого социума определяется его способность к коллективному действию, а степень доверия к ней со стороны остальных членов определяет пределы её власти.




§14. ИНСТРУМЕНТАЛЬНЫЙ КОЛЛЕКТИВИЗМ (АСАБИЯ)


„Обычно коллективизм процветает там, где люди постоянно сталкиваются с всеобщими бедствиями” (Д.Мейерс)

Современный коллективизм является культурным продолжением древнего коллективизма и представляет собой добровольную и сознательную симпатию и реципрокативные отношения сблизившихся личностей. Он принципиально отличается от своей ранней формы. Практически все земледельческие культуры с энеолита до начала ХХ века были коллективистскими. Хозяйство рода и/или патриархальной семьи было коллективным, что означало практически полное пребыванию единицы в общей среде, которой являлась общая традиция. Она была обязательна для членов сообщества. Её основу составляет инструментальный коллективизм, основанный на потребности не столько удовлетворения текущего голода, сколько голода потенциального. Главной задачей этой пусть примитивной иерархии труда была минимизация риска гибели популяции. Наиболее ранние практики таких сообществ были настроены на самосохранение в условиях, близких к грани выживания. Эти выработанные в присваивающем хозяйственном укладе правила обеспечили сохранению, распространению и развитию homo sapiens, вытеснивших агрессивных поздних неандертальцев.

Инструментальный коллективизм связан с поддержанием и защитой традиций крестьянской общины. Он проистекает из форм родовой реципрокации и распространяется на квазиродовую и/или соседскую общину. В этом смысле утрата близких родственных отношений компенсируется жесткими традиционными правилами общинной культуры. Подобные нормы поведения и сплочение во временные группы[279 - Землячество, банда] воспроизводятся и в современном обществе в чрезвычайных ситуациях[280 - Перед страхом неизвестности или угрозой мнимой или реальной]. При исчезновении причины или интеграции всей или части такой группы в другое сообщество они быстро распадаются в связи с типологическим различием индивидов. В общине этого не происходит вследствие отсутствия многообразия.

„Крестьянство всегда на грани, его существование неопределенно и зависимо от капризов погоды, капризов приходящего из города „начальства”, решения которого



всегда непонятны и чужды. Угроза голода почти постоянна из-за периодического дефицита продовольствия. Как следствие такого существования – урезанные нормы потребления, постоянные унижения и обременительная зависимость.  Местные традиции агрикультуры, ориентированные на снижение риска неурожая, являются следствием этого положения. Крестьянская община в прямом смысле борется с обеспечением минимального дохода и снижения рисков остаться без продуктов с целью сохранениясуществования”[281 - Н.Н. Козлова]. Эти росийские реалии начала ХХ века объясняют феномен коллективистской экономики как этики выживания. Её основой может быть только очень сильная мотивация, вызванная потребностью в безопасности. В архаичном обществе это постоянное выживание на грани голода равнозначное в современном мире постоянному „всеобщему бедствию”[282 - коллективный труд войны воспринимается как осознанное бедствие в национальном масштабе]. Преодолеть его может только интенсивный совместный труд, основанный на реципрокации. Таким образом, воля к жизни и спасению является одним из важнейших стимулов принуждения не только личности, но и коллектива.

Сельское общество до начала технологического[283 - Под этим подразумевается не только техническое оснащение, но и изменение типа хозяйствования, например, огораживания] перевооружения аграрного хозяйства, функционирует как конформистская и уравнительная система, в которой остракизму подвергается всякий сильно выделяющийся человек, особенно, менее удачливый. Жесткие правила поведения в подобном сообществе препятствует не только отклонению от трудовой и иных норм поведения, но и любым отличиям в личном хозяйстве, как в плохую, что вполне естественно, так и творческую, положительную сторону. Нерадивый работник всегда будет иметь низкий доход и бедное хозяйство. Вместе с тем, когда требуется совместный труд, то он работает не хуже других, ибо стремится удовлетворить свою потребность в уважении, поскольку негласное равенство труда ценится в сообществе, а его члены тщательно следят друг за другом. Таким образом, обоюдная фасилитация членов общины поддерживает её стабильность. В чрезвычайных условиях она играет решающую роль в сохранении общественной солидарности.

При снижении частоты или отсутствии ЧП периодический добровольный труд получает совершено другую мотивацию, основанную на традиции, алгоритмически описанной ОСС. Хотя мотивация исчезает, приобретённая привычка к подчинению нормам сообщества и обоюдная фасилитация вынуждают их принимать участие в общественных акциях[284 - Уборка мусора, поддержания порядка, благоустройство], чем пользуются вышестоящие иерархии. По мере удлинения благополучнгог периода наступает „скука”[285 - Д. Майерс], вследствие чего доля традиционно мотивированных индивидов, работающих старательно, снижается. Одновременно с этим возрастает доля иждивенцев, которые различными способами пытаются уменьшить объём своей „благотворительности”.

Изначальная причина этого явления кроется в социальной лености, которая со временем  возрастает. Через некоторое время ряды иждивенцев пополняют другие члены сообщества, которые уже сознательно[286 - они могут удовлетворять свои метапотребности, например, доказывать свою асоциальность] нарушают установившийся порядок. Поскольку они свои действия скрывают, имитируя активность, сообщество их некоторое время просто не замечает. Когда их количество достигает некоего критического рубежа, сообщество пытается организовать отпор, который может иметь самые разнообразные последствия. В идеальном варианте ухудшение материального положения ликвидирует существующую форму коллективного труда и заменит её новой, соответствующей „духу времени”.

В случае, когда нет никакой возможности избежать коллективного труда, она деградирует до тех пор, пока ситуация в сообществе не станет настолько критической, что реанимирует чрезвычайную ситуацию бедствия, которое потребует возрождение реципрокации и режима „коллективного спасения”. Знание этого факта позволяет имитировать ЧП для консолидации общества даже в тех случаях, когда угроза является мнимой. Архаичная община боролась с социальной леностью отделением совместного коллективного труда от работ, которые могла выполнять ядерная семья для удовлетворения своих нужд[287 - До конкисты каждая семья майя раз в три года получала душевой надел в новом общего поля с нормой в20x20 или, по другим данным, в 72x72 ступни (4 сотки). Этот участок так и именуется hun-uuinik – один человек]. В позднюю античность, средневековье и на плантациях Америки также имела место практика наделения рабов и сервов минимальным участком земли, на котором он выращивал продукты для собственного пропитания.

Традиционализм не только принуждает к работе, но и ограничивает её. С точки зрения ОСС работать больше, чем принято – глупость или блажь. Лишний золотой в мировоззрении крестьянина не реализуется в нечто полезное и необычное[288 - М. Вебер]. Согласно традиции, он обязан как все, и резко и существенно изменить свою жизнь не может, а окружение не представляет тому возможности: все, что надо, у него



есть, а остальное – гордыня или „от лукавого”. Инструментальный коллективизм отрицает стяжательство, накопительство и потребление сверх меры, которые влекут за собой повышение уровня жизни. Его парадигма – культурная константа, ориентированная на средний уровень жизни в рамках конкретного сообщества, что означает невозможность разбогатеть без нарушений его норм или метанорм. В этом состоит основное противоречие: каждому члену сообщества необходимо трудится усердно и постоянно, но не стремиться к богатству. Из этого следует, что архаичная земледельческая квазиродовая община не могла формировать личность, и, следовательно, была не способна инициировать частную инициативу. Вместе с тем, „… в коллективистских культурах сильна лояльность по отношению к семье и к рабочей группе. Сходным образом женщины в меньшей степени проявляют социальную леность, чем мужчины”[289 - L/ Vfqthc]. Эксперименты, проведённые в 16 странах Азии, показали, что представители коллективистских культур проявляют меньше социальной лености, чем в культурах индивидуалистских” [290 - Karau  & Williams, 1993].

Инструментальный коллективизм и его последующее его разложение в урбанистической культуре легли в основу теории ибн Халдуна[291 - Вторая половина XIV века], который попытался обосновать цикличность смены магрибских династий. В основу его гипотезы[292 - Ibn Khaldun 1958] легло представление о том, что любой человек не может жить вне группы: он нуждается в сотрудничестве и поддержке товарищей и только крепко спаянная группа может обеспечивать успешную защиту. Второй его постулат заключается в том, что разные группы имеют различные возможности для совместных действий. Это их свойство определяет асабия – „ощущение плеча товарища”[293 - участие в общих делах с сородичами], которая обеспечивает „способность защитить себя, оказывать сопротивление и предъявлять свои требования». По версии ибн Халдуна, она есть результат „социального общения, дружественных связей, длительных знакомств и товарищеских отношений”, т.е. интеграции небольшой группы патриархальных семей на основе реципрокации. Её инертность в целом основана на коллективистком стереотипе поведения в условиях враждебной среды и носит механический характер. Попадая в социально инородную среду, члены сообщества легко адаптируются, но при этом теряют свою идентичность.

Таким образом, третьим фактором, влияющим на асабию, является её взаимный контакт с внешним миром. Оно необходимо для обмена информацией, в ходе которой приобретаются навыки и знания, и является источником престижных товаров и иных благ. Влияние внешней среды, в первую очередь информация, является причиной роста или уменьшения асабии конкретной группы. Борьба за выживание в условиях враждебного окружения стимулирует потребность сотрудничества в экономии ресурсов и стимулирует рост метапозитивных потребностей сообщества, побуждающих их коллективному сплочению и действию. В стеснённых обстоятельствах, особенно, в небольших коллективах с примитивной иерархией труда каждый член находится на счету, вследствие чего растёт синхронизация их отдельных частей вокруг лидера. В связи с этим можно выделить два вида асабии – „солидарность прайда”, свойственную для реципрокативного сообщества, и „единство стаи”, как взаимодействие элиты в процессе выполнения властных функций и, главным образом, редистрибуции продуктов, изъятых у подконтрольных иерархий труда. Последнее явление является следствием отчуждения элиты от общества. Инстинктивно осознавая собственную неэффективность, она постоянно находится в состоянии.

Согласно ибн Халдуну, „сильная асабия дает преимущество в борьбе за власть и позволяет ей доминировать над остальными”. Для сохранения этого положения кумулятивный показатель асабии объединенных групп низших уровней должен быть ниже, ибо в противном случае неизбежен конфликт, который может привести к распаду системы. По этой причине правление должно принадлежать семейству или роду, который имеет самые сильные и естественные права управлять другими асабиями. Однако, даже в этом случае только лидер, опирающийся на сильную асабию, может преуспеть в основании династии. Уже в самом этом тезисе ибн Халдуна лежит противоречие, поскольку требует трансформации правящей династии из патриархальной в стволовую семью, что скажется на уменьшении численности правящей группы. Другой важный момент удержания власти заключается в этнической однородности конкурирующих за неё групп. Подобная проблема на короткий срок решается за счёт института гулямов, который по мере своей легитимации превращается в закрытую корпорацию, стремящуюся к власти[294 - Газневиды, делийские султаны, мамлюки].

Более благоприятные условия и большая численность правящей группы позволяют более расточительно относиться к ресурсам и создают предпосылки для тяги к роскоши (того, что не является необходимым, но престижным). Данное явление связано с самореализацией индивида, который своими действиями фиксирует своё положение в обществе. Другим последствием «роскоши ради престижа» является появление и постоянный рост «балластных элементов» в системе (энтропии производительных сил). Будучи не в состоянии самореализоваться, они дают волю своим латентным метапотребностям, которые со временем вступают в противоречие с интересами общества.

Непременная стратификация индивидов внутри редистрибутивной иерархии труда усиливает соперничество внутри элиты, которая адаптирует к ней свою структуру, вследствие чего снижается асабия доминирующего сообщества. Её относительная сила снижается вследствие относительного уменьшения господствующего класса при общем росте населения. В определённый момент количество переходит в качество: превысив асабию доминирующей группы, её подданные поднимают восстание и меняют власть. После перидо неурядиц её добивается очередная иерархия труда с сильной асабией.

Ибн Халдун приводит количественную оценку скорости десинхронизации господствующих групп для стран Магриба: от учреждения до падения династии (государства) обычно проходит четыре поколения, хотя в состоянии упадка династия может иногда существовать в пятом и шестом поколениях. Достоинством теории ибн Халдуна являются чёткие формулировки, позволяющие формализовать динамику доиндустриальной иерархии труда в условиях внешней угрозы. Вместе с тем она не объясняет причины активности той или иной группы в борьбе за власть, ибо индустриальный коллективизм по своей природе инертен.

Сельская община, находящаяся в условиях постоянного давления со стороны власти, не заинтересована увеличивать производство избыточного продукта, поскольку большая часть его будет отобрана. Урбанистическая культура долгое время сохраняет аналогичный императив по отношению к выработке, норме и/или производительности труда[295 - факт этого впервые зафиксирован в работах Тейлора]. В частности, цеховые ограничения на нормы времени труда и норму выпуска изделий средневековых ремесленников имеют ту же природу, что и сельские общинные нормы. Они долго сохраняются и позже в индустриальную эпоху, когда произошло формирование наций, институтов гражданского общества и были заложены первоосновы научно-технического прогресса.




§15. ИДЕОЛОГИЯ ПРИНУЖДЕНИЯ


„…Винтовка рождает власть…” (Мао Цзэдун)

Неравенство между людьми имеет множество оттенков, которые влияют на структуры общества. Удовлетворительного функционального объяснения его истоков нет и быть не может, ибо любая попытка – это сделать представляет собой спорную гипотезу относительно природы человека, либо базируется на petition principii, т.е. представляет собой объяснения через объясняемое[296 - Р. Дарендорф, 2002].

Между тем, различия между людьми существуют и определяются следующими четырьмя факторами. К ним относятся:

1) биологический (генетический),

2) физическая среда обитания, в частности климат, ландшафт, доступность ресурсов,

3) отношение к труду, его конечному результату, как текущему, так и интегральному[297 - результат прошлого накопленного неравенства совместного труда]. Эти различия возникают как на текущем уровне соперничества, так и от места в иерархии труда,

4)  накопленная технологическая и ментальная[298 - политической, исторической, религиозной или философской, межполовых отношений, семейной и т.п.] культура, содержащая опыт, мотивацию и метапотребности.

Одна часть этих различий устраняется или нивелируется благодаря обучению, а другая путём изменения парадигмы развития, приводящая к изменению потребностей и, соответственно, иерархий труда. Именно рутинный труд, как труд необходимый в обществе, порождает социальное неравенство. Оно определяется местом индивида в иерархии труда[299 - земледелец эпохи Маурьев (Индия) получал в 100 раз меньше, чем царский ремесленник, и в 400 раз – чем обученный пехотинец], позволяющее ему распоряжаться или владеть излишками труда, и иерархией потребностей, которая не зависит от доминирующего вида собственности на средства производства. Прогрессирующее разделение труда формирует, возобновляет и постоянно культивирует социальное неравенство и классы.

Оперируя категориями потребностей можно утверждать, что появление труда и его разделение является реализацией потребности индивида в безопасности самой жизни (защите от биологического нападения несоциального биологического окружения). Потребность человека в безопасности обеспечения материального существования в процессе контактов с внешней срелой и социально близким (родственным) окружением стало причиной возникновения иерархий труда, эксплуатации и правил, которые её регламентируют и воплощены в праве. Соперничество с другими иерархиями труда за ограниченные ресурсы является первопричиной формирования протогосударств и связанных с ними этических и моральных норм, а также чувства прекрасного, воплощенных в культуре.

Возникновение и развитие первых государственных институтов является долгим процессом, связанным с появлением цивилизации. Они появляются не вследствие неравного распределения продукта и связанной с ним статусности, а являются результатом увеличения плотности населения. Он становится причиной появления общественной потребности в распределении ресурсов, распределении избыточного продукта и/или выполнения других общественных функций, которые невозможно разрешить на групповом уровне. По мере их выделения и развития в процессе общественного разделения труда происходит изменение системы потребности и мотивации, как ее исполнителей, так и остальных членов иерархии труда.

Государственность правомерно рассматривать как предметную форму структуры общества, возникшего из общественного разделения труда, и материализованную в форме протополиса. Будучи принципиально новым этапом социальной интеграции, возникшим вследствие неолитической технологической революции, изначальная урбанистическая культура является первоисточником современной цивилизации. Первотолчком на этом пути стало разделение первых объединений людей на две половозрастные группы[300 - Мужчин, женщин и детей], установление половых запретов, возникновение семьи. Вслед за этим произошло объединение культурных и технических потенциалов человеческих групп, заместившее конфликты за ресурсы, преобладавшие в эпоху присваивающего хозяйства.

Археологические исследования дают для Передней Азии в конце неолита (Х тысячелетия)[301 - Brentjes Burchard. Von Schanidar bis Akkad, 1968.] следующую картину:

1. Освоив земледелие, охотники и собиратели перешли от кочевого к полукочевому, а затем оседлому образу жизни. Численность общин выросла с 50-60 человек до 150-200.

2. Экономико-технический баланс общин был настолько скуден, что накопления богатств не происходило и сохранялось социальное равенство.

3. С оседлостью наметился прогресс поселений и произошёл переход от одного общего жилища, к нескольким строениям одинакового типа.

4. При переходе к оседлости произошло разделение функций между пастухами, земледельцами и охотниками. Кроме того, выделилось особая группа лиц, стороживших поля от набегов животных и угодья от чужаков[302 - Спонтанные военные столкновения между родами происходили уже в период господства присваивающего хозяйства. В условиях разбросанности ресурсов, когда для обеспечения потребностей одного человека требовалось 2000 га угодий, они были незначительны.].

5. Общественное разделение проявлялось только в виде выделения особо почитаемых людей, связанных с функциями обороны (воины) и накопления знаний (жрецы).

Примерно по такому же сценарию развивались остальные земледельческие общества. Степные и таёжные объединения, ресурсы которых более ограничены, остались на полукочевом этапе развития. Вследствие этого их социальный прогресс шёл по тому же сценарию, но в разы медленнее.

Специфика жизни охотников и собирателей, перешедших к скотоводству и земледелию, распространило традицию родовой реципрокации, основанной на ведении общего хозяйства и взаимного обеспечения всех членов рода. Внутри него ещё не существует таких понятий, как самоидентичность, собственность и/или принуждение к труду. Соответственно, у них первоначально отсутствовало понятие собственной выделенности и отличия чужой культуры, как и норм, их определяющих.

Система родоплеменных отношений стала важной составляющей социально-экономической жизни людей. Её основой являлись большие патриархальные семьи, имеющие общего родоначальника, жившего за несколько поколений до них, составляли линидж, который состоял из поколений кровных родственников, объединённых осознанием самоидентичности, основанных на примитивных верованиях и взаимоотношениях. С изменением условиий хозяйствования их прежняя территория, в зависимости от её плодородности, могла прокормить в сотни и тысячи раз больше людей[303 - В отдельных плодородных долинах плотность населения могла достигать 250 человек на кв.км.]. В целях её эксплуатации группы объединялись с дальними родичами, формируя сообщества – роды и кланы.

Появление первых относительно сложных иерархий труда в эпоху энеолита явилось толчком для социального расслоения. Сначала в составе больших семей появились новые социальные группы: лично свободные, но неполноправные члены[304 - Карачу (монг.) – простолюдины] и рабы. Их появление это вначале носило спонтанный характер и проявилось в форме патриархального рабства, когда раб считался младшим членом большой семьи. На следующем этапе началось расслоение между семьями: одни обладали большим количеством рабочих рук, другие – меньшим. Их количество влияло на достаток, семейный вклад в жизнь сообщества и, в конечном счёте, влияние.

По мере увеличении численности рода между его отдельными членами или группами усиливалось соперничество и возникали конфликты. Они вели к разъединению прежде единой общности, отделению от неё частей, которые в поисках удобных земель уходили достаточно далеко от родового центра, сохраняя при этом определённые контакты. Здесь они сталкивались с подобными себе группами, которые часто оканчивались применением насилия. Эти стычки укрепляли внутриродовую связь, способствуя возникновению понятия „свои”. Эту общность культивировал новую социальный институт – мужские союзы. Они генетически связаны с мужскими домами родовой общины, чьей задачей являлась социализация юношей.

Мужские дома изначально служили местом жительства холостых мужчин, но в процессе эволюции превратились в организационные центры со своими руководителями, ритуалами, тайными языками, обрядами инициации и церемониями. Необходимость в обеспечении коллективной безопасности возникает уже при ведении присваивающего хозяйства. Она состоит из трёх задач:

1) взаимодействия со средой обитания для длительного и перспективного удовлетворения потребностей всех или большинства членов группы,

2) защиты от агрессивной внешней среды,

3) ограничение насилия в группе, порождённое внутригрупповой конкуренцией за ресурсы и статус. Их решение вызывает потребность в организаторе коллективной безопасности, так называемом военном вожде[305 - для установления примитивной иерархии труда достаточно простого биологического доминирования в группе – поддержания твёрдого порядка, который всегда поддерживают наиболее слабые особи].

Важным способом её укрепления была традиция участия в общественных работах и общественных мероприятиях. Следуя ей, группы, отделившиеся от основного ядра, периодически участвовали в них, выделяя рабочую силу и/или ресурсы, иногда компенсируя их в форме дара. Со временем эта добровольная реципрокация „коренному роду” превратилась в обязанность. Сначала она была символической и часто даже не нормировалась, позже она стала платой, освящённой обычаем[306 - убрус (оплата брачного ритуала), менморт (плата за похороны) и т.д.]. В родовых общинах этот оседлых земледельцев и скотоводов процесс стал массовым и типичным. Вследствие этого аграрные центры древности стали исторически первыми носителями традиций для своих родичей, живущих на периферии.

Соперничество за ресурсы и их коллективная эксплуатация[307 - Период существования элемента системы, на котором в зависимости от его функциональности реализуется, поддерживается и восстанавливается его качество] изменили природу родовых отношений. В силу объективных причин прежние кровнородственные единицы перемешивались, а связи между ними рвались[308 - Рашид ад-дин о монголах: „Каждая ветвь их стала известной под именем и названием и стала отдельным обаком, а под словом обак имеются в виду те, кои принадлежат к определенным кости и роду”]. Это происходило по разным причинам, главной из которых были внешние угрозы: войны[309 - Согласно Keely (1997) большинство примитивных обществ находилось в состоянии перманентной войны], голод, болезни, природные катаклизмы. Пережившие их сообщества теперь состояли как из родственников по мужской и женской линиям, так и лиц, не связанных кровным родством. Таким образом, в понятие родственных отношений стал вкладываться гораздо более широкий смысл[310 - используется даже термин «псевдородство»], чем просто генетическое родство. Это объединение обычно называют соседской общиной, но на самом деле это более сложное образование[311 - род римского типа: общность всех прямых потомков, ведущих происхождение от мнимого предка.], которому более подходит термин клан. Его основным отличием от примитивной родовой общины становится расширение правового обычая за пределы патриархальной семьи и их оформления в виде клановой „правды”[312 - Введены понятия вергельда (выплат за увечье или смерть родича), защита родового достояния (скота, оружия, женщин и их потомства)]. На определённой стадии родового строя этот вид социальной организации стал её первоосновой, вышедшей за пределы первоначальных родовых отношений. Известны случаи, что какой-нибудь линидж, входивший в один клан, оказывался во враждебных отношениях с другим, в котором большинство составляли его родственники[313 - „Юань ши” сообщает о джераитах: „Тайджиуты с нами хоть и братья, но часто крали наши повозки и коней, отбирали наши еду и питье”].

С упрочением социального неравенства[314 - Кычанов Е.И.] клан или объединение родственных кланов постепенно трансформировались из условно-родственного объединения в социальный организм – этническое „иерархическое образование, состоящее из нескольких социальных групп”. Основой такой структуры повсеместно является тот институт, который С. М. Абрамзон называет „генеалогическим родом”, П. Кирхофф – „коническим кланом”, а Л. Крэдер – „генеалогическим кланом”. Отдаляясь друг от друга, они постепенно росли, менялись и распадались, обретая многообразие.

На самых ранних этапах складывания „кланов” в ходе бед и неурядиц началось выдвижение лиц, способствовавших их преодолению. Их деятельность сопровождалась признанием родичами заслуг перед общиной в форме всеобщего уважения или престижа, который позволял ему быть более свободным в своих действиях, чем предусмотрено обычаем[315 - Например, выбирать женщину, получать лучший кусок пищи или забирать часть добычи]. Этот процесс стихийно привёл к возникновению меритократии – системе награждения отличившихся общинников по их заслугам или деяниям и стал дополнительным стимулом самореализации индивидов. Удачливый охотник, умелый изготовитель орудий труда, знаток трав, хранитель огня, знахарь и сказитель пользовались заслуженным уважением среди соплеменников, выражавшемся в заботе об их лучшем быте, питании и отдыхе.

Археологические раскопки показывают, что в VIII тысячелетии в Передней Азии произошла „аграрная революция”, которая сопровождалась с перманентным расселением родов и освоением новых ресурсов. Соперничество между ними вызвало необходимость строительства примитивных укреплений, которые использовались в оборонительных целях, и привела к военизации мужских союзов. Новый общественный порядок представлял собой множество локальных обществ, монопольно эксплуатировавших ресурсы отдельных долин и в силу слабости логистики не способных к дальнейшей экспансии. Их уединение нарушалось нерегулярным обменом с соседями и отражением внешних угроз.

Реальные и мнимые достижения таких объединений воспринимались, как покровительство сверхестественных сил данному сообществу, что усиливало роль жречества. Вслед за ним с развитием хозяйственных, общественных[316 - Усложнение религиозных культов, строительство военных и общественных сооружений] и военных функций внутри общины, росло число направлений, где можно было проявить себя, а, следовательно, и число номинантов на уважение. Это явление является прямым следствием разделения труда, его иерархической функциональности и необходимостью удовлетворения потребностей всех членов общины. Естественно, что первые „меритократы” преимущественно передавали свой опыт кровным родичам, обеспечивая им преимущественное положение. Вследствие этого „первобытная меритократия” медленно, но неуклонно развивалась и dcrjhtt привела к выделению „заслуженных” родов, которые обрели наследственные привилегии, облекаемые в привычные формы «заслуг».

Система передачи навыков, умений и знаний внутри замкнутого круга лиц и, как следствие, наследование ими заслуг со временем превратила его некоторых представителей из равных, хотя заслуженных членов, в управленческую элиту, сосредоточившую в своих руках властные полномочия и связанные с ними экономические преференции. Таким образом, почти альтруистическое почитание потомков людей, которые принесли благо общине, с веками трансформировалось в дифференциацию её членов по „аристократическому принципу”, прикрываемому традицией. Для рядовых общинников этот порядок сохранял меритократический характер: власть и богатство родовой знати связывались с „заслугами” её предков. Такая подмена понятий и культ предков легли в основу общественного сознания и обожествления знати.

К концу раннего энеолита[317 - VIII-VI тысячелетия] ареал земледелия существенно расширился, охватив новые регионы. Это процесс был обусловлен тем, что, благодаря развитию технологий[318 - добыча меди], земледельческое хозяйство достигло такого уровня развития, при котором прежние районы обитания не смогли поглотить рабочий потенциал обществ. Избыточное население устремилось на освоение соседних плодородных земель и/или сконцентрировалось на поиске новых технологий, в результате которого произошло отделение ремесла и его дальнейшая специализация. Вслед за этим началась диверсификация производства: ряд материалов производились в определённых местах, откуда они направлялись для обмена в другие регионы. В ряде мест развилась добыча камня, минералов, металлических руд и их обработка.




§16. ФЕНОМЕН ВЕРЫ


„Набожность … есть опиум для души” (Ж.Ж. Руссо)

Экономика среднего энеолита, даже в тех регионах, где медь не использовалась, больше не являлась совокупностью отдельных земледельческих общин, занимавшихся натуральным хозяйством. Территориальная экспансия привела к замене временных функциональных[319 - накопление запасов, планирование производства, реципрокация и распределение ресурсов общины] структур, существовавших в первых иерархиях труда, к формированию догосударственных институтов власти в полиродовых объединениях. Состоявшие из нескольких общин чифдомы или простые вождества[320 - Абсолютная неразличимость таких феноменов, как племя, вождество, протополис и других протогосударственных образований является следствием примата марксистского исторического материализма в советской исторической науке и являлась непреодолимым препятствием для многих учёных при объяснении общественных процессов, происходивших в догосударственный период существования того или иного этноса.] явились наиболее ранней промежуточной формой политической структуры, в основе которых лежала потестарность[321 - Потестарность – форма организации общественной власти в доклассовых и раннеклассовых обществах, не имевших политических и государственных институтов и атрибутов], которая характеризуется преобладанием реципрокативных отношений. Период энеолита в Передней Азии характеризуется наличием многих таких образований, которые „сосуществовали, вытесняли одна другую или сливались, распространялись или гибли…”[322 - Brentjes Burchard. Von Schanidar bis Akkad, 1968.].

Процесс институализации власти в простом вождестве носил надобщинный характер, но опирался на родовую традицию и обычное право. Так возникло племя, которое можно рассматривать в качестве механизма организации контактов родов, включающего вопросы обмена, разграничения угодий, разрешения споров и обучения, а также институт союзных и брачных отношений[323 - обмен невестами]. В условиях неплотного пространственного распыления ресурсов[324 - присваивающее и кочевое хозяйство, подсечное земледелие] роды могут существовать длительное время полуавтономно, а их сплочение может возникнуть только при чрезвычайных обстоятельствах. Наоборот, при плотной концентрации ресурсов на небольшом пространстве близкое сосуществование трудовых иерархий приводит к соперничеству. Оно способствует росту насилия, которое всегда заканчивается появлением института для решения таких споров.

По одному из сценариев неоспоримое право решить спор и пресечь конфликт получает военный вождь. Первоначально он избирался на время облавной охоты или войны, т. е. „для наездов, набегов, разбоя и дележа добычи. Его „власть” и „права” до известной степени напоминают то, что обычно является прерогативой атамана разбойничьей шайки”[325 - Б.Я. Владимирцов]. В этом случае союз родов представляет собой рыхлое образование, объединеное силой доминирующего рода и авторитетом военного предводителя. При удачном стечении обстоятельств положение вождя укреплялось уже не столько кровными узами и военной удачей, сколько эффективностью управления. В силу специфики военного коллектива, необходиости поддержания воинской дисциплины его лидер не может не подчиняться групповым интересам и подсознательно не приемлет свободу личности как таковую.

При равенстве сил арбитром избирается наиболее подходящий для этой должности[326 - известный, харизматичный, авторитетный] кандидат, который должен пресечь неэффективную трату сил и ресурсов. Первоначально эта функция носит случайный или спорадический характер, но некоторое время спустя становится регулярной и распространяется не только на арбитраж, но и контакты с внешней средой, связанными с ней стихийными бедствиями и военной опасностью. В обоих сценариях власти реципрокативность влияет на принципы интеграции лиц отделённого труда в рамках всего племени. Его предводитель продолжает рассматривать своих подданных как большой род. Создавая основу для накопления и распределения полученных излишков, он консолидировал вокруг себя прочих носителей знания – жрецов, ремесленников, музыкантов и знахарей, число которых по мере общественного разделения труда росло. Будучи зависимыми в материальном плане от вождя, они усиливали его престиж и являлись проводниками его влияния среди соплеменников.

Хотя чифдом подразумевает некоторую централизацию управления и появление примитивной иерархии, состоящую из лидера и родовых старейшин, в нём отсутствует формализованный и легитимный аппарат принуждения и насилия. При осуществлении своих функций предводитель опирался на поддержку своих „природных” родственников, личных слуг и союзников. Вследствие этого власть в вождестве сконцентрировалась в одном или нескольких[327 - У киданей и спартанцев их было два, у саха их число доходило до шести. Как правило, их количество связано с механическим объединением нескольких родов различного этнического происхождения или дроблением правящего рода в связи с его многочисленностью] старших кланах. Каждый из них возглавляелся наиболее влиятельной семьей, находящейся в ближайшем родстве с легендарным предком рода, который выступает в двух ипостасях: как посредник для общения с высшими силами и первоисточник родового обычая, важнейших частей традиционного общественного сознания.

В архаичном обществе, в котором основной целью было удовлетвоение низших потребностей, постепенно образовалась потребность в самореализации. Первоначально она фокусировалась на проблемах будущего, жизни и смерти. Недостаток человеческой жизни – скоротечность, поэтому стремление к бессмертию – более мощное раскрытие потребности в безопасности. Если нет возможности избежать смерти, то можно пытаться организовать жизнь после неё по модели „жизни при жизни”. Сам факт перенесения этой системы на предполагаемую систему „после смерти” свидетельствует в пользу фиксированной логики простого человека переносить весь свой личный опыт на любой им мыслимый объект, которым является его предок. Такое повсеместное распространеие практики способствовало формированию особой внутриклановой идеологии, представляющей собой очень развитые генеалогические предания, фольклор и былинный эпос. Они составляют не только духовный мир индивида, но и становятся его мотиваторами при самореализации в форме предметов искусства и других элементов материальной культуры.

Анализ родословий выявляет тенденцию приблизить родоначальника своего линьяжа к первопредку, чтобы подтвердить или сохранить первенство по отношению к другим соперникам. Именно таким способом у первопредков архаичных народов появляются ранее неизвестные „братья”, „сыновья” и „племянники”. Со временем, они оформляются в иерархию, определяющую место каждого родового подразделения в общеплеменной структуре. Объединения, в которых наблюдался хаос в отношении родов, как правило, не имели постоянно действующего института вождей и представляют собой аморфные структуры: их главным объединяющим их фактором являлось наличие общего легендарного первопредка и общего тотема.

Первоначальная власть главы чифдома не простирались далее его личного и/или псевдородового круга, вследствие чего он должен был использовать традиционные институты управления общиной. Присваивающее хозяйство и редкие столкновения с чужаками, которые рассматривались в качестве разновидности охоты, требовали от вождя харизмы и определённых качеств[328 - физическая сила, смелось, ловкость, находчивость], которые контрастировали с задачами перед земледельцами. Для их решения он был вынужден опираться на мнения лиц, выполняющих функции накопления информации: опыта и использования знаний в областях социальной и хозяйственной жизни[329 - добыча огня, открытие сезонов охоты и рыбной ловли, предсказание и/или объяснение погоды и природных катаклизмов, разметка полей на аллювиальных почвах, объявление посевной или сбора урожая]. Со временем, их близкие родичи и потомки образовали круг, монополизировавший жреческие функции.

Круг избранных всегда формируется в двух направлениях – снизу и сверху. До определенного времени в него мог попасть каждый, так или иначе отличившись, например, совершить подвиг или организовав общинный праздник. Со временем традиция передачи титулов, прав и привилегий по наследству закрепляется и. начинается расслоение общинников. Их ранг определяется их позицией в иерархии труда, а за её пределами переносится на индивида, определяя его статус и присущие ему привилегии. Ранги заслуг, традиционные для чифдома, начинают не только передаваться по наследству, но и ранжироваться. Это явление – важный признак формирования аристократии[330 - Л.С. Васильев], как отдельного класса.

Мотивация в сохранении и передачи статуса по наследству являются реализацией потребности в уважении, а носителями функции управления стали именно жрецы. Вследствие этого механизмы принуждения к продолжению труда и к подтверждению его необходимости были преимущественно идеологическими. Там, где аргументов недостаточно, возникают аргументы о воле богов и их каре при непослушании. В реальности она могла подкрепляться выделением „по жребию” худшего надела и/или сопровождаться более тяжёлой реципрокативной повинностью. Использование подобной практики привело к тому, что аграрные центры архаики стали собой представлять совокупность храмовых центров с собственными хозяйствами. Хотя они ещё не являлись в полной мере властью, но уже приобрели некоторые её черты.

Роль жреческой аристократии в формировании первых вождеств базировалась и базируется не столько на имущественном факторе, сколько на меритократической традиции и идеологии. Опираясь на опыт, знания и умения, её представители руководили общиной, более или менее успешно обеспечивая её членам относительные достаток и безопасность. По сравнению с прежним изолированным существованием в рамках рода пребывание в составе вождества обеспечивало больше преимуществ, чем недостатков. Поэтому, наряду с привычной системой выдвижения лидеров через систему заслуг, такое положение вещей ведёт к закреплению в сознании свободных общинников представления о необходимости иметь свою „аристократию”, точнее круг лучших людей, способных если не защищать, то представлять их частные интересы.

Религия является одной из форм общественного сознания и представляет собой совокупность представлений, покоящихся на вере в сверхъестественные силы и существа, которые являются предметом поклонения, и этических норм и метанорм конкретного общества. В её основе лежит учение о существовании высших сил и предусматривает возможность контакта с ними. На основе интерсубъективной реальности религия объединяет своих последователей, формирует и поддерживает их мировоззрение, образ жизни и мироощущение.

С точки зрения информационной психологии феномен религии является частью функциональной системы антропогенеза и представляет собой одну из сторон самоосуществления[331 - О. Миронов, 2022] индивидуума. Для него религия становится способом объяснить силы природы. Одновременно, с этим она формирует программу дальнейшего самопознания, как потребности в самореализации. Этот процесс совершается повсеместно и в широком масштабе методом „проб и ошибок”. Большая часть этих опытов не удачна, но их результаты формируют некоторую сумму знаний об окружающем мире. По мере накопления информации происходит качественный скачок, в ходе которого примитивные анимистические верования превращаются в религию, представляющую новый этап развития общественного сознания.

Целью любого религиозного культа и связанного с ним этико-философского учения является полная онтологическая трансформация человека. В зависимости от религиозной парадигмы и её субъективного понимания адептами, сущность и методы достижения этой трансформации сильно отличаются, но цель остаётся одна. В этом плане религиозный культ представляет собой механизм компенсации социальной зависимости человека от его бытия: он выполняет социальную функцию, и в то же время производит замещение реальности иллюзией. При этом сама компенсация совершенно реальна, поскольку индивид получает мнимое восполнение свободы и независимости, что заставляет его вести иррационально. Данное поведение отлично характеризует тест Тьюринга, суть которого заключается в выявлении рационального и иррационального в поведении человека[332 - Человек взаимодействует с одним компьютером и одним человеком. На основании ответов на вопросы он должен определить, с кем он разговаривает: с человеком или компьютерной программой. Задача компьютерной программы – ввести человека в заблуждение, заставив сделать неверный выбор.].








Схема 5. Тест Тьюринга

Даже примитивная религия корректирует потребности индивида в процессе его самоосуществления. Её нарратив и проистекающие из него нормы интенционально мотивируют личность на достижение определенной цели. С точки зрения общества, исповедующего данную религию, ограничения, накладываемые на его членов, являются необходимым преобразующим воздействием, влияющим на системное развитие. Её функция в обосновании необходимости труда для производства избыточного продукта постоянно востребована для смягчения перманентного социального конфликта внутри иерархии труда – подавление социальной лености её низших уровней и монополизация контроля верхушки над избыточным продуктом и общественными запасами.

В архаичном обществе концентрация знаний происходит из различных источников и имеет множество акторов, которые пытаются их согласовать и объединить в стройную систему. Так возникает и развивается политеизм, который представляет собой не только донаучную модель мира, но и первые шаги его познания. Он сформировал системные, устойчивые, интерпретируемые, кодируемые и передаваемые представления о личности и окружающем её мире и стал своеобразным мостом между примитивным анимизмом и современными мировыми религиями. После выделения науки они по большей части представляют собой морально-этические нормы конкретных сообществ и метанормы многих обществ.




§17. ЭТИКА СВОБОДЫ


„Свобода – отношение возможностей кпотребностям” (Питирим Сорокин)

Каждая иерархия труда непосредственно связана с процессом удовлетворения потребностей людей путём организации расширенного производства труда и изъятия его избытка на нужды управления системой. Именно поэтому её структура определяет мотивацию и поведение подавляющей части общества, тем самым определяя ход исторического процесса. Необходимость удовлетворения низших потребностей доминирует и сохраняется внизу пирамиды Маслоу и формирует потребности, как индивида, так и общества. Однако, их природа различна: для конкретного человека она определена его биологической природой, но для группы она носит иной характер. Это различие делает общество много свободнее. Рефлексия, мышление человека возрастает, когда он свободен, но даже в этом случае он должен учитывать фактор необходимости, порождённый его природой. В том случае, если он по личным или общественным соображениям этого не делает, то обретает свободу другого рода – осознанный выбор потери уровня потребления, достигнутого предшествующей деятельностью. В этом случае она сохраняется вплоть до полного возвращения к собственной биологии.

Любому общественному укладу соответствует своя ментальность – типовое поведение, обусловленное уровнем общественного разделения труда, технологией, средой, степенью удовлетворения потребностей и общественным сознанием, которые воплощаются в этических и правовых нормах. Как правило, первые из них закрепляются в религиозно-идеологических учениях, а вторые реализуются в виде права, представляющего собой набор ограничений. Общей для них основой является парадигма предназначения, которую можно определить, как метанорму всего сообщества. Она может принимать совершенно различные нормы от нивелирования индивида по низшему уровню до богоизбранности.

Одним из ключевых элементов права является тезис в полезности разумного ограничения свободы, обеспечивающей „закон и порядок”, и эффективность управления. В таком контексте весьма актуальны этико-философские взгляды Конфуция[333 - Классический канон составляют „Пятикнижие” и „Четверокнижие”, идеологом постконфуцианства считается Ду Вэймин] на взаимоотношения личности и общества. Несмотря на то, что классическая немецкая наука[334 - И.Г. Гердер, Г. Ф.В. Гегель и его последователи. М. Вебер] критически отнеслась к его учению, его значение черезвычайно велико. Идеалом Конфуция является гармоничное общество, построенное на принципе чжун[335 - лояльности в отношении между начальником и подчинённым, направленной на сохранение гармонии и самого этого общества], в котором всякая личность безупречно исполняет свои функции. Это обеспечивается принципом „пяти постоянств” (?? – у-чан)[336 - справедливость (?), человеколюбие (?) ритуал (?), знание (?), добропорядочность (?)], которые являются критерием соответствия личности идеалу – „вэнь”. Хотя формально в конфуцианстве никогда не было института церкви, по своей значимости, степени проникновения в душу и воспитания сознания, воздействию на формирование стереотипа поведения, оно успешно заменило и продолжает заменять религию[337 - Вопрос о религиозном наполнении конфуцианского учения остаётся открытым, хотя большинство китаеведов отвечают на него, скорее, отрицательно, считая учение Конфуция агностическим].

За 2500 лет своего существования конфуцианство постоянно изменялось, приспосабливаясь к новым обстоятельствам, адаптируясь к конкретным иерархиям труда. Вместе с тем оно оставалось внутренне цельным комплексом, сохранив первичный базовый набор ценностей. Неоконфуцианство стало базисом специфичных идеологий и практик управления. В частности, оно выработало трудовую этику, которая включает веру в ценность напряжённого труда, преданность организации, бережливость, самоотдачу, гармонию отношений, любовь к образованию и мудрости, а также озабоченность социальной благопристойностью.

Единственной категорией, выпадающей из конфуцианской трактовки понятия „вэнь”, является понятие свободы. Это означает, что для различных форм экономической интеграции высшие потребности сильно различаются. При реципрокации они будут зависеть от уровня „заслуг” перед обществом[338 - справедливость „по Конфуцию”], при редистрибуции – от статуса или уровня индивидом в иерархии труда[339 - справедливость „по Платону”], а при товарообмене – накопленным ресурсом[340 - справедливость „по Аристотелю”]. В многовековой исторической практике решения принимали и принимают один человек или узкая группа лиц, облечённых этим правом, именуемая элитой. Она представляет собой группу людей, отличающейся от остальных степенью отношения к общественному продукту.

Поскольку целое всегда больше части, оно включает её как органическое и системное звено. Это правило распространяется на общественное разделение труда, ибо оно обеспечивает лучший результат, чем индивиды по отдельности. Анализ их взаимодействия и изучение разделения труда и объединения его результатов в рамках мирового исторического процесса прямо связаны с трансформациями понятия „свобода”. В частности, свобода индивида довольно часто связана не с набором доступных ему материальных благ[341 - свободным может быть дервиш, цыган, пустынник и даже философ (Диоген)], а с потенциальной возможностью их получить. Следовательно, свобода общества подразумевает свободу её частей, их сознательного выбора и взаимного признания результатов. Таким образом, общественное труда, складывание форм обмена и организация распределения продуктов сильно влияют на трактовку этого термина.

Любая иерархия труда, в которой имеется категория лиц, работающих по принуждению или низший класс, является классовым обществом. Социальные классы представляют собой большие группы людей, различающиеся по их месту и роли в организации труда в исторически определенной системе общественного производства с разделением труда на работников творческого умственного труда управления (элита) и работников всех видов рутинного труда (низший класс). В соответствии с уровнями удовлетворения потребностей, определяемыми иерархией потребностей и различными видами деятельности внутри иерархии труда размеры потребляемого общественного продукта сильно различаются. Его размеры являются необходимыми для элиты и достаточными для низшего класса. С чисто формальной точки зрения, такое общество нельзя именовать ни полностью свободным, ни абсолютно справедливым.

При неудовлетворенных низших потребностях и/или опасности „социальный индивид” готов выполнять любой труд[342 - III аксиома С.А. Четвертакова]. Это обусловлено его биологической природой, вследствие чего он борется за свою жизнь всеми доступными средствами. Чтобы существовать, размножаться и мыслить, он вынужден потреблять определенные питательные вещества и различного рода услуги. Для их удовлетворения он вынужден встраиваться в одну из иерархий труда, предоставляя в качестве компенсации свой труд. Отсюда следует, что общество с большим количеством бедных, менее свободно, поскольку большинство его членов должны обеспечивать своё существование и прозябать на низжих уровнях иерархии труда. В связи с этим элита в целях поддержания солидарности просто вынуждена принимать различные меры материального[343 - установление минимальных ограничений по плате, введение пайков и т.д.] и духовного[344 - религиозные и пропагандистские лозунги, обучение „выученной беспомощности”] плана по нивелированию уровня бедности. Если они не помогают, то применяется насилие, влекущее за собой рост агрессии[345 - обучение агресии].

Основанные на личных отношениях, реципрокативная и редистрибутивная иерархии труда не знают права, как систему отношений равных и независимых субъектов. В первом случае, действует принцип „плохо-хорошо для своих”. В редистрибутивных иерархиях труда имеет место принудительное и волюнтаристское делегирование ответственности и обязанностей с верхних на низшие уровни. Подобая система „псевдоправовых” взаимоотношений исключает горизонтальные связи между элементами одного уровня, встроенными в изоморфные иерархии труда, и гарантируют только одинаковый уровень бесправия. Из этого следует, что даже самая простая кодификация взаимоотношений внутри иерархии труда жизненно необходима для её существования. Ограничив произвол верхних уровней иерархии труда по отношении к нижним классам, она придаст упорядоченность и стабильность этносоциальной системы, создав ощущение „справедливости”.

Свободу общества можно определить, как потенциальную возможность принятия альтернативных решений, которую осуществляет механизм их оценки и выбора. Она производна от свободы личности, поскольку возникает позже: сначала от свободы немногих, потом многих, но не всех. Степень синхронизации активности индивида с действиями остальных членов группы определяет соотношение между его свободой и свободой коллектива. Таким образом, уровень свободы общества зависит свободы составляющих его частей, а также от размеров их генерации (воспитании/воспроизводстве) в каждом последующем поколении „свободных” индивидов в смысле структуры их потребностей в соответствии с технологическим укладом.

Данное ограничение не предполагает сокращение численности людей, несвободных в своём выборе, поскольку иерархии труда, образующие систему, всегда в них нуждаются. Непременное наличие „несвободных” участников, обремененных низшими потребностями в связи, с чем имеют комплекс неполноценности, определяет уровень несвободы. Это связано с тем, что мнение страждущих является не свободным, а вынужденным, подверженным опасностям псевдо-простых решений. Наличие охлоса не зависимо от того, влияет он на принятие решений или нет, ограничивает возможности общественного развития, направляя часть его деятельности на снижение влияния несвободы посредством установления правовых норм.

Соотношение свободы и необходимости[346 - „Я не сторонник справедливости. Я сторонник свободы, а свобода и справедливость – это не одно и то же. Справедливость подразумевает, что некто будет оценивать, что справедливо, а что – нет” (M. Friedman, 1976)] тесно связано с понятием справедливости[347 - „постоянная и неуклонная воля воздавать каждому его право” (Ульпиан)]. С этической точки зрения она является добродетелью и имеет индивидуальный, социальный и этический аспекты. Как понятие о долге, справедливость содержит требование соответствия действия и воздаяния, а при их отсутствии оценивается как порок. В экономике справедливость представляется как равенство прав хозяйствующих субъектов на ограниченный ресурс. В социальной сфере она становится мерой соответствия прав и обязанностей субъекта, эквивалентности труда и вознаграждения, заслуг и признания, преступления и наказания.

Несмотря на многочисленные расхождения в трактовке этого термина[348 - Существует мнение, что справедливость является философской категорией и носит оценочный характер, что не даёт возможности её однозначной трактовки, создания ёмкой и полной дефиниции справедливости. Взгляды ученых на правовую функцию справедливости противоречивы] большинство исследователей признают её необходимость, как составного элемента человеческого объединения. Чем выше её уровень, тем сильнее сплочённость общества, тем выше степень доверия между различными уровнями иерархии труда и плодотворнее сотрудничество между ними. Создавая свою теорию, Дж. Ролз[349 - Джон Ролз. Теория справедливости / Под ред. В.В. Целищева. – Издательство Новосибирского университета, 1995. – ISBN 5-7615-0365-4 (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BB%D1%83%D0%B6%D0%B5%D0%B1%D0%BD%D0%B0%D1%8F:%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%87%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B8_%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3/5761503654).] сформулировал тезис о том, что компенсировать несчастье отдельно взятого субъекта абстрактным счастьем общества в целом аморально. В связи с этим он полагает, что индивиды, находясь в исходном положении и оперируя в рамках гипотетической модели, строят общество, основываясь на следующих принципах:

I. Каждый человек имеет равные права в отношении наиболее широкого множества равных основных свобод (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B2%D0%BE%D0%B1%D0%BE%D0%B4%D0%B0) совместимых с подобными совокупностями свобод для других.

II. Социальное неравенство[350 - „определение “социальный” представляется приложимым ко всему, что связано с уменьшением или устранением различий в доходах…” (фон Хайек, 1974)] обязано поддерживать равные преимущества для всех членов общества, включая доступ на любой уровень иерархии.

По Дж. Ролзу, принцип I всегда первичен по отношению ко второму. В частности, „не могут быть оправданы нарушения основных свобод[351 - политические свободы, свобода слова и собраний; свобода совести, свобода мысли; свобода личности, включающая свободу от психологического подавления, физической угрозы и расчленения; право иметь личную собственность и свободу от произвольного ареста и задержания], защищенных первым принципом, или же компенсация нарушения большими социальными и экономическими преимуществами”. В соответствии с принципом II, различия в распределении общественного продукта и публичной власти внутри общества неизбежны. При этом их необходимо использовать для получения преимущества для всего общества, т.е. общественное неравенство допустимо лишь при условии, если это выгодно всем.

Эгалитаристский подход[352 - определяет отношение активности равноправных субъектов по отношению к продукту и постулирует равенство труда, оплаты, ценности вещи и её цены, вреда и его возмещения. Отношения уравнительной справедливости подразумевают участие в процессе не менее двух субъектов] либертарианцев к вопросу о распределительной[353 - принцип пропорциональности в отношении к людям согласно тому или иному критерию. Отношения распределительной справедливости требуют участия по меньшей мере, трех субъектов, каждый из которых действует для достижения одной цели в рамках иерархии труда, а. один выполняет функции распределителя] справедливости предусматривает, что индивид обладает правом собственности, как минимум, на себя самого, а также на блага, приобретенные в процессе своей трудовой деятельности. Генетическая теория справедливости[354 - Р. Нозик отвергает принципы справедливости Д. Ролза, утверждая, что они равносильны экспроприации] предусматривает, что индивид:

a) Имеет право завладевать безхозным имуществом, если его акт не ухудшает положения остальных (принцип справедливости приобретения

)

;

b) Может дарить своё имущество другим или добровольно обмениваться (принцип справедливости передачи);

c) обязан вернуть незаконно полученное имущество его настоящему владельцу (принцип ректификации).

Реализация распределительной справедливости при редистрибуция порождает примитивный эгалитаризм, где все члены общества одинаково бесправны. Подавляя их индивидуальность, она уменьшает разнообразие потребностей и мотиваций. Нивелируя потребности участников иерархии труда низжих уровней по минимуму, эгалитаризм не способствует повышению их производительности труда.

Эгалитарная справедливость, как всякая попытка уравнивания потребления независимо от труда, влечет за собой снижение интенсивности труда наиболее активных элементов общества и становится первопричиной распространения нищеты. Он предполагает наличие “органов проведения уравнивания и всеобщего перераспределения”, которые институализируются в механизм, который довлеет над обществом и постоянно инициирует попытки перераспределения материальных „сиречь экспроприации на большой дороге социальной истории”. Этот путь ведет не к “храму”, а к бараку с натуральным хозяйством и карточным распределением[355 - голод в духе многократных эпизодов истории Древнего мира, средневекового Китая и Северной Кореи (1997 г.)].

Полемизируя с Дж. Ролзом, Ф. фон Хайек обосновывает несовместимость прогресса и справедливости. По его мнению, „эволюция не может быть справедливой”, поскольку любые изменения приводят к выигрышу одних и проигрышу других, требование социальной справедливости[356 - прилагательное «социальное» <…> вероятно, стало самым бестолковым выражением во всей нашей моральной и политической лексике. … оно все чаще выступает в роли слова «благое» при обозначении всего высоконравственного” (фон Хайек, 1974)] равнозначно прекращение развития. Аналогичного мнения придерживается М. Фридман, который считает, что прогрессивный подоходный налог, как основное средство редистрибуции прибавочного продукта носит не добровольный, а принудительный характер. Его наличие снижает стимулы к труду, что, в свою очередь, снижает благосостояние общества. М. Алле придерживается другого мнения[357 - „Я старался переосмыслить роль экономической свободы и рыночной экономики с точки зрения поиска эффективности и достижения этических целей” М. Алле, 1988)] и поднимает вопрос о достижении социальной справедливости. Он полагает, что для её достижения государство (регулятор) должно определять все правила поведения на рынке, а не только денежную массу, как предлагает Фридман. Отмена свободных рыночных отношений, как самонастраивающейся системы учета эффективности труда, менее справедлива, чем наличие социального неравенства, вызванного различием способностей индивидов к полезному труду и их участия в создании избыточного продукта.

***

В данной части работы обозначены определения и дефиниции, а также изложена аксиоматика, в рамках которой будут построены модели этносоциальных систем и проведены исследование их поведения. Основным объектом изучения является иерархия труда. Она представляет формализованную вербальную модель, которая описывает поведение всех видов социально-экономических систем, в которых присутствует рутинный труд и существует эксплуатация. Хотя в основе их поведения лежит хаотическая активность индивидов, стремящихся удовлетворить собственные потребности, оно является рациональным в смысле максимизации объёма избыточного продукта, и, следовательно, поддаётся формальному математическому анализу. Это позволяет исследовать исторические процессы с точки зрения рождения, развития, сосуществования и гибели иерархий труда.




ЧАСТЬ II. Систематизация моделей


“Системы состоят из подсистем, подсистемы - из под подсистем и так до бесконечности - именно поэтому мы проектируем снизу вверх” (Алан Перлис)

Отказ от детерминистического подхода к анализу событий предполагает уточнение определений, изменение аксиоматики и введение ряда новых понятий для динамического описания исторических процессов. Их использование требует более сложного аппарата моделирования, включающего элементы современной математики, в частности теории гладких отображений, исследования динамической устойчивости и изучения моделей катастроф. Работы Р. Коллинза, П.Турчина, Ханнемана и многих других современных условий описывают различные процессы, являющиеся элементами институциональной матрицы этносоциальной системы.




§18. ТИКОПИЯ


(Аналоговая модель энеолита)

„Люди с пустыми желудками никогда не впадают в отчаяние; собственно говоря, даже не знают, что это такое” (Дж. Оруэлл)

Тикопия – крошечный, затерянный среди юго-восточных просторов Тихого океана тропический остров. Обладая общей площадью всего 1,8 квадратных миль, он является местом жительства 1200 человек. Плотность населения состаляет около 800 человек на квадратную милю пригодной для возделывания земли, что является очень высокой для общества, ведущее традиционное сельское хозяйство[358 - Основным источником информации о традиционном укладе жизни на Тикопии являются наблюдения Ферта, сделанные в 1928-9 гг.]. Тем не менее, остров остаётся заселённым уже почти три тысячи лет.

Даже по полинезийским стандартам Тикопия относится к наименее стратифицированным обществам, а её малочисленная элита обладают относительно незначительной властью. Тикопийское общество поделено на четыре клана, каждый из которых возглавляет потомственный вождь. Несмотря на это, управление больше соответствует варианту снизу-вверх, нежели сверху-вниз. Это связано с тем, что численность населения достаточно мала, и все жители знакомы друг с другом. Каждый участок земли имеет своё название и принадлежит какой-либо группе родственников по мужской линии, и в то же время семьи владеют участками в разных частях острова, который можно обойти за несколько часов. Если поле не используется в настоящий момент, любой может его засеять, не спрашивая разрешения хозяина. Любой островитянин может ловить рыбу на любом из рифов, не заботясь о том, находится ли этот риф перед чьим-то домом или нет. Когда налетает ураган или наступает засуха, это касается всего острова. Таким образом, несмотря на различия между тикопийцами по клановой принадлежности и количеству принадлежащей родовой общине земли, все они сталкиваются с одинаковыми проблемами и все находятся во власти одних и тех же обстоятельств и опасностей.

Ближайший к Тикопии клочок суши – ещё более мелкий (одна седьмая квадратной мили) островок Анута, удалённый от Тикопии на расстояние 85 миль, где живут всего 170 человек. Ближайшие крупные острова находятся в 140 милях от Тикопии и тоже не слишком велики. Морское путешествие по изобилующим циклонами просторам юго-восточного Тихого океана к любому из них чревато серьёзными опасностями, хотя тикопийцы и считают его замечательным приключением. Небольшие размеры каноэ и редкость таких плаваний существенным образом ограничивают количество товаров, которые можно привозить, так что единственными экономически оправданными товарами являются камень для изготовления инструментов и неженатые молодые юноши и девушки в качестве женихов и невест.

Поскольку имеющиеся на Тикопии каменные породы не очень подходят для изготовления инструментов, то обсидиан, вулканическое стекло, базальт и кремень привозились с соседних островов, причём часть этих материалов доставлялась туда с более отдалённых земель. Кроме них на остров импортировались предметы роскоши: раковины для орнаментов, луки, стрелы и гончарные изделия. Относительно импорта продовольствия, то завоз основных продуктов питания в количествах, достаточных для сколько-нибудь серьёзного удовлетворения потребностей жителей Тикопии, был невозможен. Вследствие этого островитяне должны были выращивать и хранить достаточное количество излишков продовольствия, чтобы избежать голода в течение сухого сезона в мае-июне,  а также на случай тропических циклонов, которые время от времени уничтожали посевы[359 - Тикопия лежит в тихоокеанском циклоническом поясе, где за 10 лет в среднем возникает 20 циклонов].

Тикопийцы разделены на четыре клана, каждый из которых возглавляет потомственный вождь[360 - Один из них является «первым срелди равных», что даёт ему лишь право выступать первым]. Вожди формально являлись владельцами принадлежащих клану земель и каноэ. Они занимались распределением ресурсов и ритуалов и пользовались авторитетом среди сородичей. Несмотря на это они наравне с ними сами выращивали урожай, вскапывали свои поля и сады. „В своей основе способ производства является неотъемлемой частью общественной традиции, согласно которой вождь есть всего лишь главное доверенное лицо общины и толкователь знамений. Он и его народ исповедуют одни и те же ценности: осознание мнимого или реального родства, ритуалы и мораль, подкрепляемую легендами и мифологией. Вождь в значительной мере является хранителем этой традиции, но он в этом не одинок. Его предшественники, коллеги-вожди, люди его клана и даже члены его семьи являются носителями тех же ценностей, дают советы и критикуют его действия”[361 - Фёрт Раймонд, «Мы, Тикопия:  социологическое исследование родства в первобытной Полинезии»,1936. ISBN 0804712026 (https://ru.frwiki.wiki/wiki/Sp%C3%A9cial:Ouvrages_de_r%C3%A9f%C3%A9rence/0804712026)]. В плане компактности и цивилизационной изоляции, островитяне Тикопии представляют собой идеальную модель неолитического общества.

С момента заселения Тикопии наиболее актуальными были две проблемы: как надёжно обеспечить пропитание 1200 человек и как предотвратить рост населения свыше определённого значения, после которого прокормиться будет невозможно. Изоляция и небольшие размеры острова требовали коллективного принятия решения. Вследствие этого управление общиной больше соответствует варианту „снизу-вверх”, нежели „сверху-вниз”. Это связано с тем, что численность населения достаточно мала, и все жители знакомы друг с другом. Каждый участок земли имеет своё название и принадлежит какой-либо группе родственников по мужской линии, и в то же время семьи владеют участками в разных частях острова, который можно обойти за несколько часов. Если поле не используется в настоящий момент, любой может его засеять, не спрашивая разрешения хозяина. Любой островитянин может ловить рыбу на любом из рифов, не заботясь о том, находится ли этот риф перед чьим-то домом или нет. Когда налетает ураган или наступает засуха, это касается всего острова. Таким образом, несмотря на различия между тикопийцами по клановой принадлежности и количеству принадлежащей родовой общине земли, все они сталкиваются с одинаковыми проблемами и все находятся во власти одних и тех же обстоятельств и опасностей. На создание такой системы ушло три тысячелетия.








Карта 2. Топографический план острова Тикопия

Стабильности сельскохозяйственной деятельности на Тикопии способствуют два фактора: высокий уровень выпадения осадков, растоположение в умеренных широтах и зоне интенсивного выпадения вулканического пепла и пыли[362 - приносят ветра с соседних вулканических островов и из Азии].



Эти факторы для жителей Тикопии стали «географической улыбкой судьбы»: благодатные условия, полученные даром, без какого-либо участия с их стороны. Но собственный труд – то, как они воспользовались этими условиями – тоже сослужил им хорошую службу. Фактически вся территория острова используется для непрерывного и стабильного выращивания продовольствия. Почти каждый вид растений на Тикопии так или иначе применяется в хозяйстве: даже трава используется в качестве мульчи на полях, а дикие деревья служат источником пищи в голодные времена.

Со стороны моря остров покрыт высокими, многоярусными девственными джунглями, вроде тех, которыми славятся необитаемые острова Тихого океана. И только после высадки на берег становится ясно, что настоящий тропический лес здесь можно найти лишь на самых крутых склонах, а остальная часть острова служит для одного – выращивания продуктов питания. Большая часть острова покрыта садами, где самыми высокими являются плодовые деревья местных или завезённых видов, которые дают орехи, фрукты и другие съедобные плоды. Большая часть этих растений требует большой увлажнённости почвы, но тикопийцы путём селекции вывели вид, хорошо приспособленный к более сухим условиям, который и выращивают в своих хорошо осушаемых фруктовых садах на горных склонах. Весь этот многоярусный сад, единственный в своём роде в Океании, своим устройством повторяет влажный тропический лес, за исключением того, что все растения в нём пригодны для употребления в пищу, в то время как большая часть деревьев в джунглях несъедобна.

В дополнение к этим обширным садам существует два типа небольших участков земли, открытых и не засаженных деревьями. Один из них представляет собой небольшое пресноводное болото, где выращивают специальный сорт таро. Другой тип состоит из полей, на которых ведётся интенсивное, практически непрерывное выращивание прочих видов корнеплодов. Основную часть продовольствия, выращиваемого в садах, на заливных и обычных полях составляет крахмалосодержащая растительная пища. С превращением тикопийского залива в озеро хозяйство острова законсервировалось вплоть до прибытия европейцев. Для получения белка тикопийцы традиционно использовали уток, которые там водятся, и дары моря. Их рациональное использование регламентировалось табу, налагаемого вождями[363 - На ловлю и использование в пищу рыбы необходимо получать особое разрешение; таким образом, установлен контроль над чрезмерным выловом рыбы и истощением морских ресурсов.]





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69175366) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


W. Qwain, Ontological Relativity and Other Essays. Columbia Univ. Press. 1969, ISBN 0-231-08357-2 (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BB%D1%83%D0%B6%D0%B5%D0%B1%D0%BD%D0%B0%D1%8F:%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%87%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B8_%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3/0231083572)




2


confirmation bias




3


(лат.) природа вещей (Лукреций)




4


Соловьев С.М., 1901




5


право и желание реализовывать своё решение




6


C.Б. Переслегин, „Полдень… начинается в субботу”. Предисловие к 6 тому сочинений А. и Б. Стругацких, 2002 г.




7


Карлики на плечах гигантов




8


право и желание реализовывать своё решение




9


C.Б. Переслегин, „Полдень… начинается в субботу”. Предисловие к 6 тому сочинений А. и Б. Стругацких, 2002 г.




10


субъект передачи, её алгоритм и его повторение, которое устойчиво воспроизводится (К. Шеннон, Математическая теория связи, 1948)




11


Ф. Гизо, К. Маркс




12


Ресурсы, экономика первичны. Они определяют производственные отношения, а те надстройку – идеологию, культуру, мораль.




13


Капица С. П. Сколько людей жило, живет и будет жить на Земле. Очерк теории роста человечества. М.: Международная программа образования, 1999. 240 с.




14


Подлазов А. В. Теоретическая демография. Модели роста народонаселения и глобального демографического перехода // Новое в синергетике. / М.: Наука, 2002. С. 324-345




15


Коротаев А. В., Малков А. С., Халтурина Д, А. Законы истории. Математическое моделирование исторических макропроцессов. Демография, экономика, войны. М.: КомКнига/URSS, 2005. 344 с




16


Тойнби А. Дж. Постижение истории. М.: Прогресс, 1991. 736 с.




17


Тюрго, 1752 г.; Мирабо, 1757 г.; Фергюсон, 1759г.




18


Сармьенто Доминго, 1845.




19


Морган Л. Древнее общество или исследование линий человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации, 1877




20


Большой энциклопедический словарь: философия, социология, религия, эзотеризм, политэкономия / Главн. науч. ред. и сост. С.Ю.Солодовников. – Минск: МФЦП, 2002. – 1007 с.




21


набор стереотипных приемов производства, воспроизведение которого гарантирует получение стандартного конечного продукта




22


„Несмотря на свою целостность в биологическом отношении, человечество развивается согласно общим социальным законам и распадается на большое число исторически сложившихся общностей, среди которых особое место занимает этнос, как особая разновидность человеческой интеграции. Его отличительной особенностью от других человеческих общностей являются крайне прочные связи и отношения, которые сохраняются в разнообразных формах организации общества” (цит. по Дондакова Л.Ю. Краткий тематический словарь по этнологи, Улан-Удэ, 2006)




23


Samuel P. Huntington. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order




24


“Местно-ограниченные индивиды сменяются индивидами всемирно-историческими” (К. Маркс)




25


Fukuyama, Francis (1992). The End of History and the Last Man (https://archive.org/details/endofhistorylast00fuku_0)




26


«… мир достиг «конца истории» в Гегелевском понимании процесса




27


Создание ЕС, различные приватизационные проекты




28


„Зелёная” энергия, сланцевый газ и т.д.




29


Совместное освоение космоса




30


санкции, лицензии, субсидии, сборы и т.д.




31


Э. Тоффлер, З. Бжезинский




32


Popper, Karl (1959). The Logic of Scientific Discovery (https://en.wikipedia.org/wiki/The_Logic_of_Scientific_Discovery)




33


План Маршалла, программы приватизации, поддержка Н. Саакашвили в Грузии




34


этнократии стран Балтии и Африки




35


Режимы А.Сомосы, И. Амина, Ж. Бокассы, Мобуту, Россия при Б. Ельцине, В. Зеленского




36


Удачный пример – ЮАР(апартеид), ограниченный – Ирак, Венесуэла, неудачный – Куба, КНДР




37


процесс понижения энтропии или процесс „увеличения содержащейся в системах информации”. К. К. Вальтуха






38


Спенсе, Дюркгейм




39


вплоть до исключения из научного сообщества




40


фальсификация данных и умышленно неверные прогнозы




41


E.P.Wigner. Remarks on the mind-body question, in L.G. Good, editor. The Scientist Speculates, p. 284—302, London, Heinemann, 1961.




42


Schr?dinger E. Die gegenw?rtige Situation in der Quantenmechanik// Naturwissenschaften. – 1935. – Bd. 23, H. 48. – S. 807—812




43


процесс нарушения информационных связей, вызываемый взаимодействием системы с окружающей средой посредством необратимого процесса




44


частных лиц или частных лиц на государственных постах, когда их деятельность идет в ущерб основной части общества




45


Носители других знаний могут быть дезинформированы заинтересованными лицами, как частными, так и государственными (коррупция) и/или средствами массовой информации




46


Анналы Лю Бувэя, кН. 16, гл.8




47


Типичный пример: официальный переход в ООН от термина «неразвитые страны» или «слаборазвитые» к термину «развивающиеся».




48


Философы, экономисты, социологи, историки, культурологи, психологи, этнографы и т.д.




49


с целью объективного анализа интересов, представления целей и результатов исследований




50


Dr. Antony P. Mueller, Miss institute, No privacy, no property: The world in 2030 according to the World Economic Forum, December, 15, 2020, https://personalliberty.com/no-privacy-no-property-the-world-in-2030-according-to-the-world-economic-forum/ (https://personalliberty.com/no-privacy-no-property-the-world-in-2030-according-to-the-world-economic-forum/)




51


общество должно обеспечивать равный доступ к образованию и рабочим местам, но никто не волен преодолеть биологическое и профессиональное различие при конкуренции за рабочие места, как бы этого не желали суфражисты




52


В истории  естественной науки имеется много примеров препятствий, основанных традиции пыталось




53


Типичный пример – лауреаты Нобелевской премии по экономике "за исследование банков и финансовых кризисов".Бен Бернанке, Дуглас Даймонд и Филип Дибвиг фактически развалили глобальный финансовый рынок. Само вручение премии им является насмешкой над здравым смыслом




54


Большинство современных концепций реализуют принцип отрицательной обратной связи, стремясь реагировать на отклонения от установившегося порядка




55


убийство эрцгерцога Франца-Фердинанда




56


введение алькабалы в Нидерландах или обвал фондовых рынков в САСШ в 1929 г.




57


Например, Чингисхана, Кромвеля, Бонапарта, Сталина, Горбачёва и т.д.




58


Капица и др. 2003; Безручко и др. 2005; Хакен 2005




59


Была построена балансовая модель




60


Например, выяснить, сколько вина в среднем ежегодно выпивал раб в эпоху эллинизма




61


Моисеев Н.Н. Математика ставит эксперимент. М.: Наука, 1979. 223 с.




62


Easterly, William (March 4, 2014). The Tyranny of Experts: Economists, Dictators, and the Forgotten Rights of the Poor. Basic Books, ISBN 078-0-465-03125-2




63


попытка правительств Евросоюза отказаться от российских энергоносителей




64


Группа субъектов, являющихся истинными бенефициарами социально-экономической системы




65


например, социальной психологии, к которым следует причислить причинно-объясняемую и возможную к изменению ментальность общества




66


Polanyi, K. The Livelihood of Man. New York. San Francisco. London: Academic Press, Inc. 1977.




67


Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. Пер. с англ. А.Н. Нестеренко. М.: Фонд экономической книги "Начала", 1997.




68


Маслоу, А. Новые рубежи человеческой природы / А. Маслоу. – М.: Смысл, 1999. – 189 с.




69


Подобный подход к любому явлению именуется системным и изучается специальной научной дисциплиной – системотехникой.




70


processus – течение, ход, продвижение




71


Показатель или параметр – это информационное отображение состояния системы, которое подразумевается в значении положения, в котором находится объект




72


Следует отметить, что большинство изученных физических процессов нелинейны и часто представляют собой не усложнение, а упрощение системы.




73


всякая система подвижного равновесия стремится измениться таким образом, чтобы свести к минимуму эффект внешнего воздействия, сохраняя при этом свою качественную определенность




74


принцип минимума энергии: любая система стремится к наиболее низкоэнергетическому из доступных ей состояний




75


I. Prigogine, I. Stengers




76


маятник




77


часовая пружина, гасящая силу трения




78


в материалистической диалектике (К.Marx) недооценивалась роль среды в развитии системы, то в современных концепциях самоорганизации – роль самой системы, ее подсистем и элементов




79


особенно это касается флуктуаций управляющего параметра или подсистемы




80


обмен с внешней средой веществом и/или энергией




81


Обмен с внешней средой информацией




82


Popper, Karl (1959). The Logic of Scientific Discovery (https://en.wikipedia.org/wiki/The_Logic_of_Scientific_Discovery)




83


Законы сохранения энергии, вещества, начала термодинамики




84


Невозможно перенести тепло от более холодной системы к более горячей без других изменений в обеих системах или окружающих телах




85


Shannon, C.E. (https://en.wikipedia.org/wiki/Claude_Shannon), Weaver, W. (https://en.wikipedia.org/wiki/Warren_Weaver) (1949) The Mathematical Theory of Communication




86


Элемент системы, функционирование которого зависит от работы другого активного элемента, например, подсистемы управления




87


Наприер, «мягкая» сила, функционирующая в дополнение к законам и нормам морали




88


параметров, характеристик отдельных элементов, внешней среды




89


Р. Брэдбери




90


в Теории катастроф – появление нового внутрисистемного фактора или элемента, угрожающего её эволюционному состоянию




91


Все, что может пойти не так, пойдет не так, и в самый неподходящий момент




92


Зиберт Хорст, 2005




93


сохранить свое место и карьерный рост напрямую зависит от выполнения показателей, которые определяет руководство




94


Свободной торговли




95


Линдон Ларуш, 1997




96


Классическая механика, информационные технологии, синтетическая теория эволюции, популяционная экология и т.д.




97


de Laplace, Pierre-Simon 1776




98


Первый закон Ньютона, гелиоцентрическая модель Солнечной системы и т.д.




99


в частности, исторический материализм и связанные с ним экономические дисциплины




100


Кибернетика, системотехника




101


Э. Дюркгейм




102


Von Hayek, Friedrich. Individualism and Economic Order




103


Фон Нейман Дж., Моргенштерн О. Теория игр и экономическое поведение.




104


Bellman, R.E. 1957. Dynamic Programming.




105


Если данная тактика эффективна на этой неделе, она может не быть таковой на следующей. Она пригодна в этой провинции, но может быть непригодна в другой/the U.S. Army Marine Corps COIN Field Manual




106


В.И. Ленин




107


Baudrillard, Jean Simulacres et Simulation




108


В это входят такие явления, как общественное мнение или мода




109


Baudrillard: “La mort est peut-?tre la seule chose qui n'a pas de valeur d'usage (Death is perhaps the only thing that has no use value)”




110


Вторую переменную можно оценить по числу и интенсивности внутренних конфликтов, социальной напряжённости и т.д.




111


Биологические модели Лотки-Вольтерра




112


Теория уравнений с последействием




113


П. Самуэльсон, И. Хикс, М. Калецкий, Р. Гудвин и др.




114


Более подробно см. А.В. Прасолов доказал, что при втором преобразовании получилось уравнение опережающего типа, где стационарное решение всегда неустойчиво




115


Thom R. Structural Stability and Morphogenesis: an Outline of a General Theory of Models




116


«гладкая» функция класса r означает функцию, все частные производные которой, до порядка r включительно, непрерывны.




117


Материальная точка, идеальный газ, экономический субъект, квант знания и т.д.




118


изменение состояния во времени




119


Poston, Tim and Stewart, Ian. Catastrophe Theory and Its Applications




120


Простые аттракторы – состояние равновесия, устойчивый предельный цикл(замкнутая фазовая траектория




121


Не всякое инвариантное множество внутри облака является аттрактором, поскольку в консервативных и диссапативных системах существуют инвариантные неустойчивые точки и замкнутые орбиты




122


система, которая непрерывно взаимодействует с внешней средой. Взаимодействие может принять форму информации, энергии или материальных преобразований на границе с системой.




123


Чем успешнее контрповстанческие действия, тем меньше силы может быть использовано и тем больший риск необходимо принять. /the U.S. Army Marine Corps Counterinsurgency(COIN) Field Manual




124


для большей части протекающих физических процессов




125


например, смена времен года, дня и ночи, лунных фаз и т.д




126


Лобачевский, Больяи и Гаусс установили независимость аксиомы о параллельных прямых от остальных постулатов Евклида, создав неэвклидову геометрию




127


Например, переход от регламентирования отношений к созданию правовой среды, условий для самоорганизации в ней субъектов этой системы




128


В обстановке острого кризиса возможность резонансного управленческого воздействия на процессы самоорганизации является особенно актуальной




129


Hegel’s Phenomenology of Spirit [Ph?nomenologie des Geistes], translated by A.V. Miller




130


Часто используется в словосочетаняих со словами “безответственность”, “непредсказуемость”, “массовая безработица, политическая нестабильность”, ?безнаказанность и тотальная коррупция”, “террор, голод”, “полная неразбериха”




131


E. Lorenz, 1963




132


Ott, Grebogi, York, 1990




133


Bollt, Meiss, 1995




134


не только в географическом, но и в информационном пространстве, в пространствах смыслов и ценностей




135


„зимний закон” у северных племён (самоеды, пермяки), вынужденные путешествия у полинезийцев




136


Белая ворона




137


Lovelock J. Gaia: A new look at life on Earth. Oxford: Oxford Univ. Press, 1979. 157 p.




138


Tilly, 1990




139


Coleman, 1990




140


Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft




141


Отец, мать, дети, не вступившие в брак




142


Darwin Charles, On the Origin of Species




143


T?nnies' Complete Works (Ferdinand T?nnies Gesamtausgabe (https://en.wikipedia.org/wiki/Ferdinand_T%C3%B6nnies_Gesamtausgabe)), 24 vols




144


Гемейншафт (естественное действие) – гезельшафт (рациональное действие). Последнее понятие заимствовано у Вебера и расширено в социологическом смысле




145


В феодальной системе внешняя(защитная) функция была объединена с полицейской (внутренней) в лице феодала низшего ранга




146


Kotler Ph. Marketing Essentials, 1984




147


профессиональных групп, классов, этнических групп, наций, этнополитических общностей и т.п




148


общественно признанное обоснование цели




149


обезьяны




150


семья, род, община, коммунальная квартира, казарма




151


научные исследования, хобби и т.п




152


Г. Юнг




153


Тяга к познанию, любопытство или чувство прекрасного




154


С. А. Четвертаков. Кувшин Маслоу. Психология от страха боли до совести 2016. – 628 с. ISBN 978-5-4474-6567-4




155


Л.Н. Гумилёв




156


творчество в общественно полезной деятельности: труде, науке, искусстве, ремесле, общественном и семейном быте




157


Четвертаков С.А. Реконструкция теории Маслоу, 2011




158


Поединки, спортивные состязания, театральное действо, военная и публичная общественная деятельность – дискуссии, выборы, судебные заседания и т.д.




159


Герострат




160


Казанова, серийные убийцы




161


Например, „лукулловы пиры”




162


Подобную самореализацию следует считать творчеством не в социальном, но в психологическом и физиологическом смысле.




163


Недостатками конструкций, предложенных Маслоу и Четвертаковым является их детерминизм в понимании Лапласа – наличие некого идеального образца, представляющего собой stupor mundi




164


сетевые технологии, концепции интернета, коллективных банков данных, телевидеоконференции




165


исследования в творческих коллективах показывают, что 90% всех результатов дают 10% сотрудников




166


С.А. Четвертаков




167


К. Маркс. Капитал. ТI.




168


Например, сырье или предметы труда получены извне путём обмена или уступлены по договору




169


Beckmann M. J. Tinbergen Lectures on Organization Theory. Berlin: Springer-Verlag, 1987.




170


Leavitt, H. J, Some effects of certain communication patterns on group performance. – Journal of Abnormal. Sociological. Psychology, vol. 46 (1951), p. 38-50.




171


централизованная коммуникационная сеть типа „штурвал”




172


понижение уровня удовлетворения потребностей вплоть до гибели индивида




173


…договор только тогда заключен при полном согласии, когда обмениваемые услуги имеют эквивалентную социальную ценность. При этом условии в в самом деле каждый получает желаемую им вещь и отдает в обмен другую, равноценную. Это равновесие, констатируемое и освящаемое договором, происходит и удерживается само собой, так как оно только следствие и другая форма самого равновесия вещей. Оно поистине самопроизвольно…(Э. Дюркгейм)




174


Из всех доступных иерархий на данный момент




175


рост населения через рост и внедрения в производство ряда изобретений в земледелии и ремесле




176


строительство каналов, водохранилищ, зданий и сооружений, организация экспедиций и разработки ископаемых, улучшение среды обитания




177


промежуточный слой лиц, исполняющих рутинный умственный труд по учёту и контролю в процессе управления




178


функции проектирования, продвижения товара, планирования и анализа производства и сбыта




179


Недаром появился термин „офисный планктон”




180


М.Л. Лебовиц, Canadian Journal of Economics, 1982




181


римские центурии, реформа Солона, ассизы о вооружениях в феодальной Европе и т.д.




182


Спартанские сисситии, триумфы и овации у римлян




183


Malinowski, B. Freedom & Civilization. London, 1947




184


По мнению некоторых антропологов, неадертальцы не знали этого процесса, что стало причиной их вымирания




185


Литургия в переводе с греческого языка означает «общественная повинность». В их число входили расходы на организацию праздников культовых обрядов и шествий, содержание хоров, постановка комедий, трагедий, приношение единичных жертв (общественные трапезы), строительство объектов культа и кораблей, содержание боевых лошадей и т.д.




186


Polanyi K. The Livelihood of Man. NY, 1977




187


статус – реальные или символические признаки овладения ресурсами




188


в значении «одинаковость»




189


Олег наложил на покоренные племена древлян (883), северян (884) и радимичей (885)ту же дань, что они платили ранее хазарам, или «дань легку» – «по белеи веверице» с дыма




190


Т. Гоббс. Левиафан




191


К. Маркс: «…распределение определяется как импульс, исходящий из общества, а обмен – как импульс, исходящий из индивидов»




192


Р. Люксембург. Накопление капитала. М.-Л., 1934. С.241-242.




193


риски частично перекладываются на кредитно-банковскую систему или её аналог




194


риски в базовой экономической системе(метрополии) снижаются за счёт неэквивалентного обмена с периферией (экзополитарная экономика)




195


риски перераспределяются между другими экономическими субъектами




196


ростовщичество и испола, ограбление провинций, бесплатные раздачи хлеба и организация зрелищ




197


John E. Roemer (https://www.hup.harvard.edu/results-list.php?author=1053)

A General Theory of Exploitation and Class,

Harvard Press, 1982, I

SBN 9780674435865




198


У всех продуктов труда есть одна общая основа – трудовые затраты, которые и определяют стоимость




199


П. Самуэльсон Экономика: – М., 1992г.




200


Дж.Б.Кларк Философия богатства, 1886 г., Распределение богатства, 1899 г.




201


Alfred Marshall, Principles of Economics, 1890




202


Феномен ухода феллахов от труда при росте оплаты отмечен у Л. Столерю




203


Например, статусное развитие автомобиль-квартира-комфортный отдых-дача-дом-экзотический туризм




204


афинские шестидольники, люмпены, сезонные рабочие




205


профессиональные нищие и бродяги




206


семейные и дружеские отношения




207


обмен нематериальными ценностями, услугами или информацией




208


Записки Приамурского отдела Императорского Русского географического общества. – Т. 2. -Хабаровск, 1894-1914.




209


Развитие идёт через постоянное отрицание противоположностей друг другом, их взаимопревращение, вследствие чего в поступательном движении происходит возврат назад, в новом повторяются черты старого




210


Dalton G. Primitive, Arhaic and Modern economics. Essays of Karl Polanyi, Boston, 1971




211


биологический инстинкт самосохранения




212


(хотя эта часть может быть очень большой, а для некоторых индивидов единственной)




213


альтруистическое поведение приносит пользу отдельным личностям, а солидаристское – группе в целом




214


Collins 1992; Richerson and Boyd 1998




215


Smith John Maynard, Evolution and the Theory of games, 1982, ISBN 0-521-28884-3 (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BB%D1%83%D0%B6%D0%B5%D0%B1%D0%BD%D0%B0%D1%8F:%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%87%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B8_%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3/0521288843)




216


Набеги хищников, разбойников, пиратов




217


Goldratt Eliyahu M. Production the TOC Way (Revised Edition), 2003. ISBN 0-88427-175–7




218


Свобода творчества ограничена полнотой удовлетворения потребностей низших уровней




219


смерть Сократа лучший тому пример свободного решения принципиального человека, нежелающего уступить охлосу, необразованному большинству с неудовлетворенной потребностью уважения




220


принять ограничения в области морали, поведения и труда




221


Результаты привели в шок научную общественность. Главное внимание было обращено на аморальность подобных экспериментов, а также на вину экспериментаторов, которые обвинялись в создании негуманных условий и в давлении на всех или на часть испытуемых, участвующих в эксперименте лиц.




222


Их общая черта– предоставление отдельному человеку или группе полного и безграничного контроля над другим человеком или группой лиц




223


собственные нравственные принципы




224


Кон И., ч. II, глава 5, раздел Выбор и ответственность




225


Зимбардо(Стэнфорд) имитировал условия тюрьмы, в которой отсутствует контроль гражданских прав. Милгрэм (Йель, Принстон, Мюнхен, Рим, в Южной Африке и Австралии изучал влияния соразмерности наказаний (удары электрическим током) на дальнейшее поведение „учителя”, а не „ученика”.




226


Аксиома С.А.Четвертакова о приучении к власти




227


примерно треть испытуемых Милгрэма остановила нравственная граница. Примерно такие же результаты были у Зимбардо, хотя никто из его испытуемых не отказался от функции тюремщика. Даже сам экспериментатор так увлёкся, что вошёл внутрь опыта




228


Литературный пример у У. Гольдинга, „Провелитель мух”, 1954




229


в данном случае сопротивления воли и психики других людей




230


Аксиома С.А. Четвертакова об обучении насилию




231


важный результат эксперимента заключался в том, что с уменьшением расстояния между акторами экспериментва возможная агрессия падала до 40%, а непослушание росло




232


Селигмен М., Пенсильвания, 1967 г.




233


Hiroto, D.,1974




234


В.Г. Ромек




235


избегание или преодоление




236


Аксиома С.А, Четвертакова о обретении вынужденной беспомощности




237


Её оценят, как неадекватную или рискованную




238


М.Горький. Несвоевременные мысли. Петроград, Культура и Свобода, 1917 г.




239


кляузник, доносчик, провокатор




240


круговая порука, взаимная подозрительность




241


прекращения труда на более продолжительное время, чем это необходимо для восстановления физических и творческих сил




242


дарения, благотворительности, приобретении престижных товаров и услуг (путешествий)




243


например, изготовление домашней утвари как предмета роскоши




244


Майерс Д.




245


не является постоянно творческим




246


Аксиома С.А, Четвертакова о лености добровольного неконтролируемого и рутинного труда




247


исселедование французского инженера Рингельмана (по Д. Мейерсу)




248


Alan Ingham, 1974, Harkins, 1981; Hardy & Latane, 1986




249


Майерс Д.




250


the freerider predicament




251


Karau & Williams, 1993 пишут о более 160 различных исследований




252


боязнь оценки. Авторы термина – Ф.Олпорт, В.М. Бехтерев, Н. Н. Ланге




253


доминанту умственного труда




254


часть людей или люди в среднем




255


уважение или эффект отраженного нарциссизма




256


сопереживание исполнительскому мастерству




257


Один за всех и все за одного




258


Э. Дюркгейм




259


Lewin, K., (1980). Kurt Lewin Werkausgabe in German (Kurt Lewin Collected Works) Ed. Karl Friedrich Graumann, Stuttgart, Klett




260


Trivers, 1971




261


Karau & Williams, 1993




262


Harkins & Petty, 1982; Kerr, 1983; Kerr & Bruun, 1983




263


Vancouver &others/ 1993; Williams & Karau, 1991




264


Shepperd & Wright, 199; Harkins &Szymanski, 1989




265


Erev & others, 1993




266


Davis & Greenlees, 1992




267


Метапотребность преодоления и стремление к уважению




268


North 1985




269


Axelrod, 1997




270


Стариков Е.Н., Общество-казарма от фараонов до наших дней, 1996.




271


Richerson and Boyd, 1998




272


Для близкого человека не жаль своего труда, а лениться совестно




273


женская эмпатия биологически формирует начальную реципрокацию к своему ребёнку




274


Sober and Wilson 1991




275


Boyd and Richerson 1985




276


Richerson and Boyd 2001




277


Herodotus, The Histories. V, 92




278


набор в армию рекрутов, количество военных дезертиров и коллаборантов, уровень участия в общественной жизни, имущественный ценз и связанные с ним уплата и уклонение от налогов




279


Землячество, банда




280


Перед страхом неизвестности или угрозой мнимой или реальной




281


Н.Н. Козлова




282


коллективный труд войны воспринимается как осознанное бедствие в национальном масштабе




283


Под этим подразумевается не только техническое оснащение, но и изменение типа хозяйствования, например, огораживания




284


Уборка мусора, поддержания порядка, благоустройство




285


Д. Майерс




286


они могут удовлетворять свои метапотребности, например, доказывать свою асоциальность




287


До конкисты каждая семья майя раз в три года получала душевой надел в новом общего поля с нормой в



20x20 или, по другим данным, в 72x72 ступни (4 сотки). Этот участок так и именуется hun-uuinik – один человек




288


М. Вебер




289


L/ Vfqthc




290


Karau  & Williams, 1993




291


Вторая половина XIV века




292


Ibn Khaldun 1958




293


участие в общих делах с сородичами




294


Газневиды, делийские султаны, мамлюки




295


факт этого впервые зафиксирован в работах Тейлора




296


Р. Дарендорф, 2002




297


результат прошлого накопленного неравенства совместного труда




298


политической, исторической, религиозной или философской, межполовых отношений, семейной и т.п.




299


земледелец эпохи Маурьев (Индия) получал в 100 раз меньше, чем царский ремесленник, и в 400 раз – чем обученный пехотинец




300


Мужчин, женщин и детей




301


Brentjes Burchard. Von Schanidar bis Akkad, 1968.




302


Спонтанные военные столкновения между родами происходили уже в период господства присваивающего хозяйства. В условиях разбросанности ресурсов, когда для обеспечения потребностей одного человека требовалось 2000 га угодий, они были незначительны.




303


В отдельных плодородных долинах плотность населения могла достигать 250 человек на кв.км.




304


Карачу (монг.) – простолюдины




305


для установления примитивной иерархии труда достаточно простого биологического доминирования в группе – поддержания твёрдого порядка, который всегда поддерживают наиболее слабые особи




306


убрус (оплата брачного ритуала), менморт (плата за похороны) и т.д.




307


Период существования элемента системы, на котором в зависимости от его функциональности реализуется, поддерживается и восстанавливается его качество




308


Рашид ад-дин о монголах: „Каждая ветвь их стала известной под именем и названием и стала отдельным обаком, а под словом обак имеются в виду те, кои принадлежат к определенным кости и роду”




309


Согласно Keely (1997) большинство примитивных обществ находилось в состоянии перманентной войны




310


используется даже термин «псевдородство»




311


род римского типа: общность всех прямых потомков, ведущих происхождение от мнимого предка.




312


Введены понятия вергельда (выплат за увечье или смерть родича), защита родового достояния (скота, оружия, женщин и их потомства)




313


„Юань ши” сообщает о джераитах: „Тайджиуты с нами хоть и братья, но часто крали наши повозки и коней, отбирали наши еду и питье”




314


Кычанов Е.И.




315


Например, выбирать женщину, получать лучший кусок пищи или забирать часть добычи




316


Усложнение религиозных культов, строительство военных и общественных сооружений




317


VIII-VI тысячелетия




318


добыча меди




319


накопление запасов, планирование производства, реципрокация и распределение ресурсов общины




320


Абсолютная неразличимость таких феноменов, как племя, вождество, протополис и других протогосударственных образований является следствием примата марксистского исторического материализма в советской исторической науке и являлась непреодолимым препятствием для многих учёных при объяснении общественных процессов, происходивших в догосударственный период существования того или иного этноса.




321


Потестарность – форма организации общественной власти в доклассовых и раннеклассовых обществах, не имевших политических и государственных институтов и атрибутов




322


Brentjes Burchard. Von Schanidar bis Akkad, 1968.




323


обмен невестами




324


присваивающее и кочевое хозяйство, подсечное земледелие




325


Б.Я. Владимирцов




326


известный, харизматичный, авторитетный




327


У киданей и спартанцев их было два, у саха их число доходило до шести. Как правило, их количество связано с механическим объединением нескольких родов различного этнического происхождения или дроблением правящего рода в связи с его многочисленностью




328


физическая сила, смелось, ловкость, находчивость




329


добыча огня, открытие сезонов охоты и рыбной ловли, предсказание и/или объяснение погоды и природных катаклизмов, разметка полей на аллювиальных почвах, объявление посевной или сбора урожая




330


Л.С. Васильев




331


О. Миронов, 2022




332


Человек взаимодействует с одним компьютером и одним человеком. На основании ответов на вопросы он должен определить, с кем он разговаривает: с человеком или компьютерной программой. Задача компьютерной программы – ввести человека в заблуждение, заставив сделать неверный выбор.




333


Классический канон составляют „Пятикнижие” и „Четверокнижие”, идеологом постконфуцианства считается Ду Вэймин




334


И.Г. Гердер, Г. Ф.В. Гегель и его последователи. М. Вебер




335


лояльности в отношении между начальником и подчинённым, направленной на сохранение гармонии и самого этого общества




336


справедливость (?), человеколюбие (?) ритуал (?), знание (?), добропорядочность (?)




337


Вопрос о религиозном наполнении конфуцианского учения остаётся открытым, хотя большинство китаеведов отвечают на него, скорее, отрицательно, считая учение Конфуция агностическим




338


справедливость „по Конфуцию”




339


справедливость „по Платону”




340


справедливость „по Аристотелю”




341


свободным может быть дервиш, цыган, пустынник и даже философ (Диоген)




342


III аксиома С.А. Четвертакова




343


установление минимальных ограничений по плате, введение пайков и т.д.




344


религиозные и пропагандистские лозунги, обучение „выученной беспомощности”




345


обучение агресии




346


„Я не сторонник справедливости. Я сторонник свободы, а свобода и справедливость – это не одно и то же. Справедливость подразумевает, что некто будет оценивать, что справедливо, а что – нет” (M. Friedman, 1976)




347


„постоянная и неуклонная воля воздавать каждому его право” (Ульпиан)




348


Существует мнение, что справедливость является философской категорией и носит оценочный характер, что не даёт возможности её однозначной трактовки, создания ёмкой и полной дефиниции справедливости. Взгляды ученых на правовую функцию справедливости противоречивы




349


Джон Ролз. Теория справедливости / Под ред. В.В. Целищева. – Издательство Новосибирского университета, 1995. – ISBN 5-7615-0365-4 (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BB%D1%83%D0%B6%D0%B5%D0%B1%D0%BD%D0%B0%D1%8F:%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%87%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B8_%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3/5761503654).




350


„определение “социальный” представляется приложимым ко всему, что связано с уменьшением или устранением различий в доходах…” (фон Хайек, 1974)




351


политические свободы, свобода слова и собраний; свобода совести, свобода мысли; свобода личности, включающая свободу от психологического подавления, физической угрозы и расчленения; право иметь личную собственность и свободу от произвольного ареста и задержания




352


определяет отношение активности равноправных субъектов по отношению к продукту и постулирует равенство труда, оплаты, ценности вещи и её цены, вреда и его возмещения. Отношения уравнительной справедливости подразумевают участие в процессе не менее двух субъектов




353


принцип пропорциональности в отношении к людям согласно тому или иному критерию. Отношения распределительной справедливости требуют участия по меньшей мере, трех субъектов, каждый из которых действует для достижения одной цели в рамках иерархии труда, а. один выполняет функции распределителя




354


Р. Нозик отвергает принципы справедливости Д. Ролза, утверждая, что они равносильны экспроприации




355


голод в духе многократных эпизодов истории Древнего мира, средневекового Китая и Северной Кореи (1997 г.)




356


прилагательное «социальное» <…> вероятно, стало самым бестолковым выражением во всей нашей моральной и политической лексике. … оно все чаще выступает в роли слова «благое» при обозначении всего высоконравственного” (фон Хайек, 1974)




357


„Я старался переосмыслить роль экономической свободы и рыночной экономики с точки зрения поиска эффективности и достижения этических целей” М. Алле, 1988)




358


Основным источником информации о традиционном укладе жизни на Тикопии являются наблюдения Ферта, сделанные в 1928-9 гг.




359


Тикопия лежит в тихоокеанском циклоническом поясе, где за 10 лет в среднем возникает 20 циклонов




360


Один из них является «первым срелди равных», что даёт ему лишь право выступать первым




361


Фёрт Раймонд, «Мы, Тикопия:  социологическое исследование родства в первобытной Полинезии»,1936. ISBN 0804712026 (https://ru.frwiki.wiki/wiki/Sp%C3%A9cial:Ouvrages_de_r%C3%A9f%C3%A9rence/0804712026)




362


приносят ветра с соседних вулканических островов и из Азии




363


На ловлю и использование в пищу рыбы необходимо получать особое разрешение; таким образом, установлен контроль над чрезмерным выловом рыбы и истощением морских ресурсов.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения